Картина Сибири

Беру кисть истины и долговременного наблюдения, дабы изобразить картину отдаленнейшей страны нашего Отечества, картину тех обширных, большую часть Азийскаго материка занимающих и малонаселенных пустынь, которые сохранили при себе и поныне название Сибири от Искера или Сибири, жилища последнего владетельнаго оной Хана Кучума[1], на крутизнах берега величественнаго Иртыша некогда существовавшаго.

Царствование Великаго Иоанна, укоренителя славы, величества и спокойствия России, есть Епоха приобретения сей третей почти части от всея Азии.

«От круга сих времен спокойствия

начало,

«Как светлая заря в России возсияло.

Хераск. Россиада.

Неговорю открытия Сибири; ибо жители великой Перми, жители великаго Устюга знали, что за хребтом гор Югорских, или нынешняго Урала[2] существовали земли и с сильными народами, – Что народы сии богатели от сокровищ неистощенной природы и имели все особенное, тамошнему климату свойственное и нравы и язык и вид наружности и обыкновения своего Общества и законы власти как воинской, так и гражданской... Жители великой Перми нетолко указали путь Ермаку к великим его предприятиям, но снабдили в предосторожность и важными на случай похода его наставлениями.

При имени Ермака, сего хотя низкого происхождения, но великого по подвигу своему человека, кто ценя важность приобретения Сибири к России, не придет в восторг благодарности к Провидению за благо Отечества; – к Провидению, которое само как бы открыло путь ко славе доблестного народа Русскаго, в те средние времена История, когда страсть к путешествиям и завоеваниям – страсть к открытиям и новости, соделались всеобщим духом Западных народов Европы. – Когда Колумбы или прежде оных Америки, потом Кортецы, Пизары и Альбукерки с благословения Папы покоряли Свет Новый и все получило в Европе другой вид чрез отважные их приобретения и случайные открытия; – когда нравы Европейцев и вкус их и промышленность и изделия, словом все переменилось. – Золото разсыпалось из рук Испании и Португалии. Голландия и Англия обогатились. Серебро получило свою силу. Родился курс звонкому металлу...

С открытием Нового Света сокровища Западной и Восточной Индий, сокровища Бразилии, Гольгонды, Визапура и других новооткрытых областей в Америке и Индостане сиянием и волшебною игрою алмазов своих при величественной нежности Восточных перлов, со дна залива Персидского неустрашимым человеком извлекаемых, заблистали на персях и диадимах известных в тогдашние времена великих жен и прелестных красавиц... Венцы царские новый блеск, новое богатство, новую красоту и приращение получили... доходы народные от приобретения Нового в Старом свете умножилися. – умственная сила правления устремляя взор на пользу народную воскресла. – И Европа с открытием нового света вся как бы оживилась... Склонность народов ея к новости усовершенствовала Мануфактуры и изделия: они возпряли новую жизнь и силу, а более от вывезенных из Западной и Восточной Индии растений.

Приобретение Сибири стольже важно для России, а может быть и более, сколько важно было открытие Нового Света для всей Европы. – Исчислять все подробности будет много, скажу только, что с открытием ея все силы государственные окоренилися; финансы восприяли верное свое начало; золото и серебро Колыванское поддержали их; медь Екатеринбургская как ходячую монету, так и Артиллерию привела в живейшее движение; железо защитило грудь ратоборцев Русских и помогло низвергнуть подобнаго Батыю врага нашего Отечества. – Нечего говорить уже о драгоценностях и редкостях Сибири: вазы и канделябры из яшмы, порфира и малахита, рукою русских художников отделанные и в залах палат Царских стоящие, удивляют чужеземных путешественников. Науки, при благодетельном на них влиянии Монархов наших, распространили сферу свою и показали чрез сделанныя как в прошедшее Столетие, так и в начале нынешняго експедиции великое приращение – и Европа наблюдениями Русских пользуется.

Провидение, толико с роде человеческом пекущееся, избрав для знаметогато подвига покорить третью почти часть Азии Ермака, из сословия простых казаков, возвело на подобную степень славы с Западными Героями и открытелами, каковы были: Америки, Колумбы, Кортецы и другие...

И сей Ермак с гордостью, так сказать, отважной дружины, подкрепленный непостижимым в действиях своих Провидением, преплывает Волгу, входит в Каму, пробирается между утесами грозного Урала, плавет черными реками[3] далее на Восток и в решительном последнем бою с Князем Махмет Кулом[4] сродником Хана Кучума, под Мысом Чувашским 25 октября 1581 нанеся роковой удар всей силе Кучума, на помощ котораго собрались тогда все почти подвластныя ему дикия рати как Остяков, так и Вогуличей, овладевает Искером и покоряет Сибирь Скипетру России... такое долгостояние, на приобретение котораго, при образованных уже сил и искуствах воинских надлежало бы употребить вековое время.

Но правда что Ермак имел все достоинства Героя, потребныя для сего подвига; в чем свидетельствуют исторические предания. – Трезвость и воздержание жизни; всесовершенную доверенность и дружбу к сподвижникам; дух предприимчивости; тонкость в выдумках; решительность в непредвидимых трудностях; а более всего от усмотрения силы и действия закона, созрелое усердие лучше быть полезным Государю, нежели тягостным Обществу; – наиболее же подкрепляли его вера и – хоругв Спасителя, пред неустрашимыми когортами его за Уралом развевавшаяся[5].

Мы дивимся древним, первоначальным Греков и Римлян воинским хитростям и выдумкам, или вообще так называемым военным в крайних случаях стратагемам.

– Нельзя не подивиться замыслам и Ермака. – Например: плывя по реке на плотах; (ибо кажется по быстроте и скорости похода его строить настоящих судов времени не было, да и реки, по коим пробирался он за Урал, большею частию мало судоходны) с дружиною своею, видит он, что делается мелководие и плоты его обмелеют – не усыпно же наблюдающий непрятель ожидает сего времени и легко догнав его, поразить может. – Что в таком случае предприемлет Ермак? – Он велит многим сотрудникам своим идти вброд и подгонять воду под плоты с низу течения реки к верху парусами, вертикально на двух жердях прикрепленными и до дна реки досязавшими. – Таким образом плывет безпрепятственно далее и нестрашится опаснаго ему мелководия.

– Или узнав, что неприятель лесами по берегу в перед его пробирается и хочет перегнав, пресечь путь – что выдумывает Ермак? – Он посылает сотрудников нарубить в рост человека прутняку и навязать онаго в толщину, подобную человеческой, как можно более; приказание скоро исполняется. – Он становит на плоты прутняжные снопы сии на места козаков – прикрывает вершины их ветошью и видом одежды козацкой – оставляет не обходимое для сплаву число людей – приказывает им, имея неослабное наблюдение держать плоты по течению, как должно укрываться от стрел неприятельских в куще сих мнимых козаков... А сам со всею своею дружиною выходит на тот берег, по которому неприятель спешил опередить его плавание. – Уже неприятель опережает, видит плывущих с верху реки козаков, готовится или побить всех их стрелами своими, или взять в плен живых. Судя же по недвижимости находящихся на плотах войск и относя сие к страху, Татара, останавливаются, ожидают подплытия плотов на выстрел лука; – все стекаются к берегу и по приближении оных к ожидаемому месту, не только пускают тучи стрел, но даже делают переправу: никто им не отвечает. В сие время догоняет Ермак своего неприятеля, усиливающагося ежечасно со всех сторон и ни от кого, кроме молчащих на плотах козаков, опасности невидящаго – и уже лавр мнимой победы рука Татарская пожать надеется. – В сие время Ермак, видя, что выдумка его успешна, что Татара обратили все внимание на молчащее его воинство, остановился в лесу за тем, чтоб собралось Татар поболее; – дал отдохновение сотрудникам и при закате солнца, когда Музульманы начали приносить мольбу луне, в тихом ходе, помолясь Спасителю, подошед к ним близко ударил с тылу – привел в изумление, замешательство и разбил совершенно.

Прогнав же неприятеля в леса, Ермак сходит с берега на плоты свои; сменяет прутняжную рать настоящими воинами и отпев молебен пред хоругвию Спасителя, бросает пуки в воду; – а сам венком победы увенчанный, при радостных восклицаниях сотрудников своих, плывет далее.

Не равен ли подвиг сей с подвигом Ганнибала, обвившаго рога волов соломою, зажегшаго оную и чрез то обманувшаго хитрых Римлян. – Выдумка Ганнибала прославлена, как причина знаменитой его победы – кажется, что и Ермакова не менее важна, хотя в другом виде. –

Хотя сей муж не имел равной, нещастной участи с Колумбом, ибо подвиги его уважены были великим тогдашних времен Государем Российским: ему послана была похвальная граммата, Царская шуба, серебряный ковш, два богатые панцыря и кусок сукна, что служило особенным тогдашних времен Двора Царскаго благоволением к заслугам[6], по тому же самому Провидению, которое возвело его на такую степень славы, угодно было, чтоб он сим не наслаждался, а был бы погребен отважностию своею в тихих, картиновидных струях реки Вагая. –

Сибирские летописцы повествуют, что Ермак обратясь от Искера к верху Иртыша, расположился ночевать по причине дождливой погоды с остатками дружины своей при устье Вагая, близ так называемой Ермаковой копи. – Но как Кучум оком хитрости и Азиатского внимания никогда не упускал из вида победителя своего и наблюдал его во всех шагах: то приметя ночлег Ермака и пользуясь бурною, ненастною и дождливою погодою в темноте глубокой ночи, напал на него и на весь его стан и побил спящих козаков почти всех наголову.

Хотя Ермак по храбрости своей, предприимчивости и тонкости ума мог бы не только разбить Кучума, да и одержать совершенную над ним победу, но будучи утомлен походом, вымочен дождем и видя поражение своих сподвижников, не нашел он ничего полезнее для спасения своего, как поспешить на судно, на Вагае ставшее. – Не предопределено однакоже было, чтобы сей отважный человек продолжал подвиги свои. – Он при избавлении себя от предстоящаго бедствия встретил смерть. От замешательства ли разума внезапностию произведеннаго и духа смятения, постигших его после поражения от Кучума толь коварным и жестоким образом совершеннаго; привиде ли крови содругов своих – или действительно, как Сибирские летописцы свидетельствуют, от тяжести панцырей, пожалованных Царем Иоанном Васильевичем, Ермак, спасаясь от гибели хотел скочить на судно – но не достигнув онаго, упал в воду и утонул между копью своего имени, т. е. Ермаковою, которой описание будет следовать ниже и устьем реки Вагая. Сие случилось с 5-го на 6-е Августа 1584 года.

Впрочем, о кончине Ермака есть разныя известия. Одни удостоверяют, что он потому не мог попасть на судно, что оное по небрежности козацкой дружины поставлено было не так, как бы надлежало, а не соразмерным причалом отнеслось от берега и что Ермак не попав в оное утонул в Иртыше вправо от своей копи при устье Вагая. – Миллер же говорит, что Татара со стороны своей и по ныне утверждают, будто бы Ермак застрелен в тыл – что весьма вероятно – ибо бегущаго его нетрудно было победить, а иначе Кучуму нельзя было и помышлять о победе – и от того будто бы упал он в воду. –

Далее удостоверяют, что мертвое тело Ермака найдено вниз по иртышу верстах в 15-ти от устья ВАгая, куда бы оно течением воды принесено к берегу, и что Татарин Епанчинских юрт, занимавшийся рыбною ловлею увидел оное. – Что весьма также вероятно. Но вот что подлежит сомнению, что когда Татарин сей объявил хану Кучуму о наидении Ермакова тела, то будто оный Хан со всеми приближенными и в сопровождении Татарскаго воинства торжественно на место, рыболовом показанное прибыл, доспехи воинские с Ермака снял и тело его со всем приличием на кладбище Бегичевских Татар земле предал. – Если это правда, то воздав достойную честь Ермаку, как Герою, Кучум более приобрел бы себе славы, нежели от коварной своей победы.

Между тем, как повествуют теже Сибирские летописцы, прежде погребения тела Ермака невежество и свирепость Татарского народа будто бы над ним торжество свое, а именно: Татара разделив между собою доблественные Ермака доспехи, пускали в тело его, каждый притом бывший, по стреле... как бы в отмщение за себя и своих единоземцев, отважностию его побежденных – и из ран его текла свежая кровь. –

Таким образом предосудительная невнимательность к знаменитым подвигам Ермака и обсьоятельствам его кончины в то время, когда были они еще в памяти по крайней мере ближе, чем к нашим временам, лишила нас не только многих важных для Истории подробностей; но и случайно известное сделала сомнительным.

Места, ознаманованныя подвигами Ермака в Сибири, представляют и поныне не сомнительные знаки, что он с отважною дружиною своею для преодоления хитрого Кучума с его ордами, сверх личной их храбрости, должен был низпровергать силою ума своего и предприимчивости многия, поставляемыя от них преграды. – А дабы и сии знаменитыя достопамятности подобно многим другим с лица земли со всем неизгладились, представляю хотя краткое, но верное оным описание. Если же обстоятельства позволят, то сообщены будут впоследствии планы оных и виды.

Достопамятности Чувашскаго мыса.

Чувашский мыс лежит при самой переправе через Иртыш с большой дороги к Тобольску. Вид его дик, но имеет нечто поразительное. Иртыш подмывал правый берег свой ежегодно и именно под сим мысом на значительное пространство, кажется, что скоро обратит оной в ничтожество и путник знать будет об нем по историческим только преданиям, но не найдет уже онаго в точном виде. На Чувашском мысу видно по ныне укрепление, отстоящее от окончательнаго предместия города Тобольска в 700 саженях и курганы, оставшиеся от Чувашей, выведенных Ханом Кучумом из Казани. Вал, как полагать должно, составлял важнейшую оборону. Ширина онаго 5 аршин, высота ? аршина, ров за ним 4? сажени шириною, глубиною 3 аршина.

С Западной стороны ров сей прикопан был к лощине и от поверхности оной выведено наружное укрепление в паралель главному рву и валу, которое состоит ныне только из одного рва шириною в 2? сажени, глубиною в 1 аршин.

По всему укреплению ничего нет, кроме кустов мелкаго таволожника, а по курганам и вокруг оных низкаго березника – околоже осени вся гора сия покрывается, как бы сединою старости, т. е. превысоко и густо растущею полынью.

Главное жилище или укрепление, как полагать надлежит, разположено было на полуденной и западной стороне к мысу  на самой гриве горы, и по косогору; ибо инаго удобнаго места для всхода на крутизну сию нет.

Перпендикулярная высота Чувашскаго мыса по отвесу 23 сажени 13 вершков, диагональная 58 сажень 13 вершков.

Искер или Сибирь

Остатки Искера или Сибири столицы Хана Кучума, находятся от Тобольска по большой Сибирской дороге в 19-ти верстах, в правую от дороги сторону около версты и называются поныне Кучумовым городищем. Искер расположен был на берегу Иртыша и при впадающей в оной речке Сибирке. – Положение места прекрасное и достойное внимания тем более, что по неприступности его как Ермак мог Овладеть им? – Крутизна берега с Иртыша не позволяет не только взойти на него, ниже приступить ноге человеческой.

Берег сей издавна и по ныне обрушается. Перпендикулярная высота его от поверхности реки около 33 сажень. Ближние жители от предков своих слышали, что от места занимаемаго сими остатками столицы Хана Кучума, отвалилось в Иртыш около 40 сажень; что и вероятно, ибо судя по сильному стремлению Иртыша, легко статься может, что оный не только снесет сии остатки и подмоет мыс Чувашской; но затопив луг Подчувашский покроет водами своими весь подол Тобольска.

Таковой же крутизны у речки Сибирки лощина, простирающаяся от Иртыша. Здесь находится вал в 15 сажень длины, а за ним ров шириною не более 2-х аршин; от сих вала и рва  до самаго возвышеннаго местоположения Искера высоты до 5 сажен. В лощине видны также, остатки рвов, а к речке Сибирке и по лощине до самой почти воды был, как кажется спуск к колодцу, приметной по остающемуся помосту. Все вообще здесь местоположение не ровное и в ямах: три из сих последних подобны погребным, весьма глубоки и по словесному Татар преданию служили темницами для виновных. Лесу на месте сем нет, одна дикая трава, а более крапива и конопель дикая. На утесе же Иртыша приметны остатки одного кургана и не знаю цел ли он теперь; ибо сие место Иртыш подмывая ежегодно обрушает... Перейдя лощину за речку Сибирку, путешественник увидит, на горе признаки бывших кладбищ, где обыкновенно в Сентябре месяце собираются для мольбы заклания тельцев Татары. Они собираются сюда и в Мае месяце, но в меньшем количестве; и как говорят для поминовения положивших голову свою за Искер и поклонения погребенным здесь святым.

Остатки древних укреплений:

1) В 25 верстах от Тобольска и 1? версте от деревни Нижнеярковой при речке Козловке находятся три вала и три рва. Валы шириною 2 сажени, вышиною в 15 аршин; рвы шириною до 3-х сажен, глубиною около 3-х аршин, а третий вал и ров ширины имеют по одной сажени. Вал, к речке и к стоку вешней воды осыпается, под ним до самого Абалацкаго озера и реки Иртыша простирается водопоемный луг и возвышение до 10-ти сажен. От главнаго укрепления в 50 саженях виден еще вал со рвом, простирающийся до низу, ширина онаго 3 сажени, вышина около аршина.

Поелику на какой случай и кем были сделаны сии укрепления от Татар я узнать ничего не мог, то согласно Сибирским летописцам, полагаю, что когда Ермак отважностию своею устрашил закоснелых в неге удельных Татарских Князей, а тем самым расстроил весь состав силы Кучума и пользуясь отпадающими от Кучума отраслями пошел прямо на Искер или Сибирь столицу его, тогда что делать Кучуму, как не спасать животы свои? И так думать надобно, что укрепления как сия, так и при Белкиной сделаны были по приказанию Кучума для сохранения жены его Зимбулы, детей, домочадцов, ближних и сокровищ, дабы укрыть их от толь отважнаго и предприимчиваго неприятеля, каков был Ермак.

2) Вверх по Иртышу в 29 верстах от Тобольска, между речками Асланой и Белкиной на 10 саженной возвышенности существуют два вала шириною по 3 сажени вышиною по 1 аршину, а наружной в 1? сажень и рвы оных шириною первой 2?, второй 3 сажени глубиною 2? аршина. Под увалом или возвышенностию сего укрепления до озера Абалацкаго и реки Иртыша, простирается водопоемный луг; за рекой же Асланой находится деревня, называемая Загваздина. Близ коей осмиугольнаго сруба Татара в маие месяце, почти повсегодно собираются для моления и принесения в жертву тельцов в память умерших и тут погребенных своих предков – всякому свое мило. Я был тут некогда и любовался чувствительностию Татар. О! еслиб мы образованные, вполне ощущали долг наш к положившим за нас живот на брани; то не видели бы скитающихся по миру вдов и сирот их; но правда Татары, просты, малым количеством вещей заняты и малостью довольны, а мы просвещенные у нас от одного желания по исполнении родится чрез минуту тысяча новых – так об усопших ли за нас на брани помнить?

3) Под деревнею Новофилатовою во 100 саженях от оной по Иртышу, а от Тобольска в 45 верстах, в низ по течению реки к Березову, на правой стороне приметно еще укрепление, расположенное на Увале имеющем вышины около 5 сажень. Под Увалом простирается красивый луг до самаго Иртыша около 159 сажень. Укрепление состоит из главнаго вала, коего крутизна и со рвом вышиною ныне в 4 аршина – а ров шириною 2 аршина. Внутри укрепления сего находятся ямы; – с Северной же и Полуденной стороны, понаружности скат на подобие гласиса, а на Восток в 105 саженях, приметно, что предместное было строение. Сие предместие имеет признаки ям и возвышенное пред прочим местоположение, которое кажется состоит не из наносной земли, но самою Натурою устроено. Здесь в бытность мою существовали еще в целости два кургана. На Востоке же есть признаки бывшаго селения, но весьма кажется малозначущаго. По всему укреплению и предместию вырос матерой и в совершенной величине сосновой лес – что доказывает глубокую оных древность. – Татара объявляют, что оныя принадлежали, не предкам их, а идолопоклоннической Чуди и что будто еще до пребывания здесь Татар в курганах находили и ныне временно находят жнитвенные серпы, уголья и кузничные слитки и другие вещи из чугуна, с изображением человеческих и птичьих голов, хотя я невидал сих редкостей; но показание Татар ведет к важному о месте сем заключению и мне кажется, что тут должно быть местопребывание какого нибудь от Чудили или от татар владетельнаго Князька и народа получившаго некоторое понятие о необходимо потребных для жизни человеческой искуствах. Между тем не без основания также можно заключить, что не все сии достопамятности одного и того же времени; но курганы имеют свое начало в древности более отдаленной, а укрепление было сделано Татарами для защиты от нападения Ермака.

4) Остатки древняго укрепления называемаго Кысым-Тура – девичий город – находятся в 50 верстах от Тобольска вверх по иртышу на бугре близ Ермаковой копи. Высота бугра сего простирается до 10 сажен. Главный ров ныне шириною 3 сажени, глубиною 2? аршина. Вал шириною 2? сажени, вышиною 1? аршин; за оным второй ров имеет ширины и глубины по 2? сажени, а второй вал шириною в одну сажень, вышиною около аршина. Более же на сем бугре никаких достопамятностей не приметно.

Некоторые утверждают, что будто бы место сие названо Кысым Тура в возпоминание подвига тех Татарок, которыя во время поражения нанесеннаго от Ермака Татарам, не видя места или укрепления для их защиты, наносили здесь земли и сделали вал, за коим воители спасались. Что и вероятно судя по привязанности Азиатскаго женскаго пола к мужескому.

ЕРМАКОВА КОПЬ.

Ермакова копь находится разстоянием от Тобольска около 58 верст. Она сделана была в третий год похода Ермака, а именно в 1584 году, из озера Табая в Иртыш. Ширина сей копи ныне пять сажень, глубина от 2 до 3 аршин; которая по всюду заросла тальником и высокою травою.

Хотя писавшие Сибирскую Историю и стараются уверить что Ермаку не было ни времени, ни силы вырыть сию копь и что она, если действительно произведена руками человеческими, то за долго еще до него, в темныя времена Сибири; не оставя в стороне предание Сибирских летописцев, которым оные писатели во многом последуя, в сем предмете с ними не согласны, кажется, пред осудительно так думать, воображая дух предприимчивости Ермака, быстроту похода его и пренебрежение самых даже естественных преград. Посредством сей перекопи мог он опередить неприятеля идущаго в обход и показать новую против лукаваго Кучума и орд его хитрость.

(Продолжение впредь.)

Страницы

Предыдущая                  На главную                Следующая