ГЛАВА III.

 Административные меры в начале XVIII столетия. Причисление Кунгура к Верхотурскому уезду. Учреждение Сибирской губернии. Изменение роль сибирского приказа. Разделение Сибирской губернии на провинции. Выбор лиц на должности. Учреждение фискалов. Содержание чинам администрации. Ландрацкие советы при губернаторах. Надворные суды в Тобольске и Енисейск. Новое раписание сибирских городов по провинциям. Учреждение Иркутской губернии. Назначение воевод в города, в которых они полагались прежде. Инструкции воеводам от губернатора Гагарина. Сокращение полномочий воевод по отношению к купечеству и в производстве пыток. Усиление власти воевод по смерти Петра. Наказ губернаторам и воеводам 1728 года. Назначение воевод на 2 года. Невысокий нравственный уровень сибирских воевод. Восстановление сибирского приказа. Беспорядок в канцеляриях сибирских городов в XVII веке и развитие канцелярского делопроизводства в начале XVIII столетия.

Подавив стрельцов, Петр Великий энергично принялся за устроение государства и обратил усиленное внимание на Сибирь,  как на край наименее устроенный. Но все его распоряжения, клонившияся к водворению порядка в этом, отдаленном от него крае, приводимые в исполнение лицами или несочувствовашими, или не понимавшими пользы рекомендованных им мер долгое время не приводили к желаемым результатам и Сибирь, по прежнему, бродила в первые годы XVII столетия, до образования Сибирской губернии.

За это время, в административном отношении, можно отметить только то обстоятельство, что в феврале 1703 года[1], к Верхотурскому уезду приписан город Кунгур «и с уездом и с бурмистры и всяких чинов с русскими люди и со крестьяны  и с иноземцы».  Мера эта вызвана желанием облегчить доставку пушечных и артиллерейских изделий, а также железа из Верхотурского и Тобольского уездов к Москве, потому что «одною сибирскою Чюсовскою слободою, за «малолюдством, возить невозможно». При этом, кстати, возложено на тобольского сына боярского, Семена Ремезова, составление карты Кунгурского уезда.

В декабре 1708 года[2] вся Россия разделена на 8 губерний и в состав Сибирской вошли города:

Собственно Сибирские: Тобольск, Енисейск, Илимск, Тара, Березов, Сургут, Тюмень, Томск, Мангазея, Иркутск, Кузнецк, Туринск, Верхотурье, Якутск, Нерчинск, Красный Яр, Пелым и Кенцк.

Поморские: Кунгур, Пермь-Великая, Чердынь, Соль-Камская, Кайгородок, Яренск и Вятка с 4-мя пригородами.

Итого 25 городов, 4 пригорода.

Учреждение Сибирской губернии облегчило правительство в ведение сибирских дел, но мало улучшило положение дел в крае. Возложив на губернаторов чрезмерныя полномочия, для собственного облегчения, так как рассчитывал на безошибочность своего выбора, Петр способствовал развитию губернаторского произвола. Особенно сильно это должно было сказаться в Сибирской губернии, столь отдаленной от правительственного центра, а следовательно и контроля. Большия полномочия губернатора положили основание тому деморализующему началу, которое продолжает действовать и теперь, не смотря на чистосердечное желание правительства уничтожить таковое. Говорю о произволе лиц местной администрации и существовании в сибирском населении убеждения, что иначе и быть не может.

Всяким фактом в подтверждении вредности дарования больших полномочий тогдашнему сибирскому губернатору служит то обстоятельство, что в Тобольске, и по сие время, существует убеждение в том, что первый сибирский губернатор, князь Гагарин, замышляя отделиться от России и образовать отдельное Сибирское государство.

По назначении князя Гагарина, бывшего президентом сибирского приказа, губернатором в Сибирь, в 1711 году, сибирский приказ остался в его заведывании и как бы подчинился тобольской губернской канцелярии, что и продолжалось до 1718 года, до устранения Гагарина[3]. Затем сибирский приказ получил одинаковое назначение с прочими государственными коллегиями и восстановлен лишь 2 декабря 1730 года[4].

В первоначальном своем объеме Сибирская губерния существовала до1719 года, когда указом от 29 мая[5], состоявшимся вследствие представления тогдашнего губернатора, князя Алексея Михайловича Черкасскаго, она подразделилась  на 3 провинции, кроме Вятской и Соликамской. В каждой из провинций определено быть вице-губернаторам «под его губернаторским ведением...» а бывшим приписным  к Сибири городам: Вятке с пригородами, Кайгороду, Соли-Камской, Перми-Великой и Чердыни быть особыми провинциями.

В силу упомянутаго указа, в Сибирской губернии образовались провинции:

Вятка, с городами Кай и Кунгур, в общем дворов ..............................................10908

Соль-Каменская, с городами Пермь и Чердынь, в общем дворов..................... 13426

Три сибирских провинции, в общем дворов .......................................................37096[6]

Число дворов в каждом из уездов собственно сибирских городов и разстояние между городами видны из приводимой таблицы.

Новое административное деление Сибири состоялось в ноябре 1724   года[7], когда она разделилась на 3 провинции: Тобольскую, Енисейскую и Иркутскую, в бытность сибирским  губернатором князя Михаила Владимировича Долгорукова, назначеннаго на должность 2 марта 1724 года[8]. 

Новый губернатор, признавая необходимым «для способства в делах», чтоб вице-губернаторы сами чинили решения, просил о высылке к нему:

обер-коменданта .......................1,

воевод.........................................9,

камериров...................................8.

Очевидно в административном, служебном персонале чувствовался большой недостаток. Исполняя просьбу сибирского губернатора, Петр Великий выслал к нему с большим разбором, очевидно, желая доставить Сибири возможно лучший начальнический персонал. В распоряжение князя Долгорукова он отправил:

Всех этих лиц приказано назначить на должности: камериров, рентмейстеров, ассесорами в надворных судах и комиссарами. О тех же из них, которых губернатор признает годными для воеводскаго звания, он должен был отписать царю.

Для урегулирования действий и упорядочения отношения к делу всех местных административных органов, учрежденных при образовании губерний, в мае 1711 года[9], установлены должности фискалов (прокуроров). Этому последнему учреждению в 1714 году[10], дано было более широкое развитие постановлено иметь:

обер-фискала и 4 фискалов при государственном правлении, 

провинциал-фискала и 3 фискалов в губерниях, по одному или по два фискала в городах.

На фискалов возложено рассмотреть дела с 1700 года. Для поощрения их деятельности, им, кроме жалованья, положено вознаграждение из штрафных денег.

По смерти Петра Великого губернаторы  и воеводы присвоили себе право назначать фискалов на должности и учреждение это утратило тот характер, который ему был придан великим преобразователем. В июне 1729 года[11] были вытребованы в верховный тайный совет все фискалы, кроме находящихся у купецких дел назначенные губернаторами и воеводами. Затем в 1731 году назначение прокуроров в губернии представлено юстиц-коллегии, а в 1733 году объявлен указ «о должности прокурора»[12], в котором изъяснено, чтобы: настаивая на законном и нелицеприятном «вершении дел, осторожно и разсмотрительно поступать, дабы напрасно губернатору безчестья не учинить».

Примечание. Из Полн. Собр. Зак. Видно, что первое донесение фискалов о крупных злоупотреблениях властей выпало на долю Сибири. Провинциал-фискал донес: все служащие в Сибири начальники, да и сам губернатор – берут взятки и чинят народу разорение.

В 1715 году определен размер содержания чинам губернской администрации и положено, кроме Петербурга, а следовательно и для Сибири:

В те города, в которых гарнизонов не было, обер-коменданты и коменданты не назначались и заменились ландратами, по расчету одного на 5536 дворов (дворовую долю для производства рекрутских наборов), впрочем, это назначение поставлено в зависимость от усмотрения губернатора. К этим ландратам придавался комиссар, для земских дел и сборов, 4 подъячих и 12 конных разсыльщиков; довольствие им установлено:

Губернаторския полномочия, при строгости требований Петра Великаго, о недопуске недоборов денежных и рекрутских, повлекли за собой очень крутыя меры, с их стороны, для исполнения царских указов и дали повод мелким исполнителям, стоящим близко к населению, теснить народ. В видах ограждения народа от единоличной власти губернатора, царь Петр признал нужным учредить, при губернаторах и вице- губернаторах, ландратские советы. В указе от 24 апреля 1713 года[13], об учреждении названных советов, наложено: «а губернатор у них не яко властитель, но яко президент» и пользуется на совещаниях 2 голосами. Кроме того из ведения губернаторскаго изъяты  ландрихтеры (судьи) и в 4 пункте  помянутаго указа выражено: «… сказать во всем государстве (дабы неведением никто не отговаривался), что все преступники и повредители интересов государственных с вымыслу, кроме простоты какой, таких без всякия пощады казнить смертию..  для того надобно изъяснить именно интересы государственные, для вразумления людям, а партикулярное погрешение оставляется на старых штрафах и на разсуждении сената».

В 1722 году[14]  во всех провинциях, в которых не имеется надворных судов, повелено: «судить и всякия расправы чинить губернаторам, вице-губернаторам и воеводам» для чего и назначено в эти провинции по асессору; затем в города, отстоящие от провинциальных на 200 верст, назначены судебные комиссары,  для разбора дел до 50 руб.

В Сибири, к этой поре, надворных судов не было и суд чинился, стало быть, воеводами. Но 17 августа того же года[15] губернатору Черкасскому предписано открыть надворные суды в Тобольске и Енисейске с назначением.

В Тобольский надворный суд:

президентом - губернатор

вице-президентом – подполковник Родион Ушаков,

асессорами: майор князь Никита Мещерский,

                     майор князь Никита Кондырев,

                     ротмистр Артемий Коротеев,

                     капитан Федор Старов Малюков.

в Енисейский надворный суд:

президентом – полковник Андреян Возницын,

вице-президентом – Григорий Опухтин,

асессорами: капитан Яков Воейков,

                                   Василий Харитонов,

                     поручик Григорий Кобелев,

                     прапорщик Прохор Сколков.

Сибирския губерния, созданная Петром Великим, оставалась в своем объеме непродолжительное время. Неудобства проистекавшия от громадности разстояний между городамии и от несоответственнаго росписания оных по провинциям, сказалось весьма скоро и, вследствие представления сибирскаго губернатора князя Долгорукова, состоялся указ от 11 июля 1726 года[16], о перечислении из Енисейской провинции в Тобольскую городов: Томска, Кузнецка и Нарыма. Тогда же возложено на губернатора: разсмотреть приписку городов по всем трем сибирским провинциям и составить новое распределение, «как удобнее по местным условиям».

В 1727 году[17] из состава Сибирской губернии выделены Вятская и Соли-Камская провинции, с перечислением оных в Казанскую губернию:

Затем, в царствование Анны Иоановны, задумавшей устроение порта на Восточном побережьи, выяснилось, что и в сокращенном виде Сибирская губерния еще очень велика, и что из Тобольска губернатору невозможно влиять на ход дел в камчатке, и 30 генваря 1736 года[18]. Сибирская губерния разделена на две части, потому что «за дальним расстоянием городов и слобод в правлении великая неспособность».

В Иркутскую провинцию назначен статский советник Алексей Бибиков, с придачею ему товарища. Нося звание вице-губернатора, Бибиков изъят из подчинения тобольскому губернатору, с которым должен был сноситься промемориями и подчинен непосредственно сибирскому приказу.

Границею между новыми губерниями  стала река Уда отделившая прежде Енисейскую провинцию от Иркутской.

При императрице Екатерине I, в июле 1726 года[19], вновь установлены воеводы в тех городах, из которых они выбыли с учреждением Сибирской губернии и им предоставлено право решать судные дела на месте, с тем, чтобы, при недовольстве их решением, челобитчики жаловались провинциальным воеводам, а затем в надворные суды.

Одновременно с приведением в исполнение сказанной меры, во всех городах, за исключением: Петербурга, Москвы и Тобольска, сокращены рентмейстеры[20], так как с возложением подушнаго сбора на земских комиссаров, на долю рентмейстеров осталось собирать только таможенные, а кабацкие и канцелярские сборы могли собирать магистраты  или ратуши, а где таковых не было – воеводы. Вскоре сокращены и камериры.

В 1727 году[21] в ведение воевод переданы все конторы и канцелярии упраздненных уездных учреждений, «положив всю расправу и суд, попрежнему, на губернаторов и воевод» с тем, чтобы на их действия аппелировать в юстиц-коллегию.

Засим вскоре[22] воеводам тех городов, в которых стояли войска придан чин полковничий, воеводам в городах без войск – майорский, воеводам в приписных городах – поручичий.

Возложение суда   и расправы на воевод в Сибири несколько замедлилось, вероятной за недостатком лиц для воеводских должностей. Из указа от 21 февраля 1727 года[23], то есть через 7 месяцев после введения вновь воевод, видно, что в уездах Тобольской провинции судебные комиссары еще существовали. Упомянутый указ состоялся вследствие отписок сибирскаго губернатора о злоупотреблениях судебных комиссаров в городах: Березове, Пелыме и в дистриктах провинции. Повелено судебных комиссаров не иметь, губернатору расследовать о непорядках и донести в юстиц-коллегию.

До издания в 1719 году[24]  Инструкции или наказа воеводам, а также земским комиссарам в губерниях и провинциях, - в руководство лицам, назначавшимся на воеводския и комендантския должности, давались наказы, но уже не от сибирского приказа, а от губернатора. Содержание этих наказов таковое же, как и в наказах XVII столетия, но в более сжатой форме. Из наказа Ивану Ивановичу Щербатову, назначенному 31 декабря 1713 года комендантом в Енисейск, видно, что он должен был ведать: челобитчиковы дела, ясашную казну, таможенные и всякие сборы, а также неокладныя статьи и собирать недоимки. Для местных расходов неокладных  тратить только самое крайне необходимое. Курить вино в Енисейске в потребность городов: Березова, Сургута, Нарыма и Мангазеи по расчету 1000  ведер на первые три города и 2000 на последний. Казну великого государя никому из сборщиков в свои квартиры не вносить. Для досмотра за корчемным курением вина выбрать 6 конных казаков доброй нравственности, а для присмотра за тем, чтобы  никто не покупал у ясачников соболей, выбрать 2 лучших людей из дворян. Во всем остальном наказ есть почти точная копия наказов прежних.

На упомянутом наказе рукою губернатора Гагарина (князя Матвея Петровича) приписано: жалованья давать по 200 руб. деньгами,  по 100 юфтей хлеба, по 100 ведер  вина простого, по 20 ведер двойного. Ему же, князю Иван Ивановичу, ведать Красный Яр и Мангазею и давать соответственныя указания тамошним воеводам. «А на Ялань и в Мангазейской послать прикащиков по своему разсмотрению[25]

В феврале 1713 года[26] «ротмистр шквадрона губернаторскаго» Петр Иванов Татаринов, отправлен из Тобольска в Камчатку ведать служилых людей, ясачных иноземцев и Анадырский острог. В руководство ему дан наказ в сжатой форме: дела ведать, ясак собирать, удерживая аманатов, виновных наказывать при нужде «поступать военным поведением». Служилых из людей боярских и всякого чина людей, глядя по вине «сечь батожьем, також, по вине смотря и кнутом бить. А естли, противу указу великаго государя, кого, надлежит за великия вины казнить смертью, и то чинить ему, неописываяся в Тобольск, усмотря вину, но точию учини то, писать в Якуцкой для ведения».

Затем указано: строить церкви, привлекать инородцев в православие, установить сообщение морем «с Камчатки морем на Ламу  (стье Амура) … три посылки всеконечно с Камчаткм морем на Ламу  послать, дабы … о том пути уведомитца».

Искать золотых и серебряных руд.

Дополнительныя указания получить от якутскаго воеводы полковника Якова Агеева.

Общие наказы чинам администрации состоялись:

Наказ: воеводам в генваре 1719 года[27].

комисарам в генваре 1719 года[28].

Инструкция: рентмейстерам в феврале 1719 года[29].

земским фискалам в 1719 году[30].

Наказ земским дъякам 20 апреля 1720 года[31].

Наказ рентмейстеру 5 февраля 1722 года[32].

Не смотря, однако, на издание общего наказа, при назначении воевод на должности им выдавались инструкции из Тобольской губернской канцелярии. Так, при назначении Бориса Акимова Синявина воеводою в Кузнецк, 20 августа 1721 года, ему дана инструкция за подписом губернатора[33]. Инструкция эта точный сколок с общей с включением необходимых, по местным условиям, изменений.

По общему наказу воеводам предоставлены большия полномочия и на них возложено надзирать за всеми отделами администрации и суда. Предоставлено право приводить в исполнение приговоры судов по «смертным делам». Вменено в обязанность наблюдать, чтобы ратуши и все выборные чины оной вели городское дело честно и добросовестно.

Такия полномочия, однако, вызвали некоторыя неудобства для населения уездов и городских обывателей и уже в сентября 1721 года[34]  повелено воеводам не делать обид купеческому сословию и не вмешиваться в дела магистратов, а на указы, получаемые из главного магистрата, ответствовать. А в апреле 1722 года[35] отменена пытка за малыя провинности «понеже и в малых делах пытки чинят и таковым, на которых только мнение имеют».

Последнее обстоятельство имело особенное значение для Сибири, в которой существовала масса колодников, эти люди, из желания выиграть время, нередко заявляли «государево слово и дело», что давало основание воеводам привлекать к допросам оговоренных людей. Заведывавший на Урале горными заводами генерал-майор Геннинг доне Государю, что в Тобольске каторжные постоянно кричат «Государевы слово и дело» на своих командиров, по таковым заявлениям «командиров и высланно к Москве скованных не мало».

В силу наложенного, 20 сентября 1723года[36], судье тобольского надворного суда, князю Семену Козловскому послан указ не придавать большого значения заявлениям колодников о государевом «слове и деле» и заявивших такое заковывать и держать в тюрьмах за крепким караулом. О заявленном же обстоятельстве писать в сенат без замедления.

Со смертью Петра Великого сибирские воеводы и начальные люди вошли еще в большую силу. В подтверждение этого заключения довольно сослаться на следующие факты:

Начальник сибирских горных заводов генерал-майор Геннинг, в 1725 году, определил, своею властью, сержанта Украинцева на должность форштмейстера, для охраны заводских лесов и просил берг-коллегию утвердить это распоряжение. Сенат отказал, потому что еще «указом от 720 года марта 30 «дня, в Сибирской губернии, тамошним обывателям лес рубить позволено и запрещения в рубке тех лесов никакого не учинено»[37].

Еще резче усматривается самовластие губернаторов и воевод из указа от 27 июня 1729 года, которым вытребованы в Москву все фискалы из провинций, назначенные самими губернаторами и воеводами[38].

Непорядки воеводского правления вызвали надобность в издании нового наказа губернаторам, воеводам и их товарищам. Этот наказ объявлен 2 сентября 1828 года[39].

Наказ этот весьма полно характеризует строй провинциальной администрации того времени, и потому небезполезно ознакомиться с ним несколько подробнее. Он оставлен из 51 статьи следующего содержания.

1)       Общий очерк характера обязанностей и присяга.

2)            Прием на хранение дел. Приказано собрать дела, бывшия в разных канцеляриях и конторах, кроме магистратских, и занести их в опись. Вершенныя дела, занеся в описи, хранить в архивах.

3)            Все распоряжения высших инстанций исполнять скоро и точно. В этой статье впервые упоминается о генерал-губернаторах.

4)            Дела разных прежних контор и канцелярий распределить по столам губернских и воеводских канцелярий.

5)            Все воеводы, штаб-офицеры и городовые воеводы подчиняются губернаторам.

6)            Городовые воеводы подчиняются провинциальным, которые и отвечают за неисправности городовых воевод.

7)            Городовые воеводы отвечают за действия воевод пригородов, им подведомственных.

8)            Рекомендуется воеводам не обижать жителей. На воевод жаловаться губернаторам, а на губернаторов – в сенат.

9)            Воеводам и губернаторам: судить, розыскивать и вершать дела. На неправыя решения воевод жаловаться губернаторам, а на решения губернаторов – в юстиц-коллегию, а сия последняя, при вине губернатора, доносить в сенат.

10)        Купечество хотя и подчинено губернаторам и воеводам, но имеет свою расправу у бурмистров и в ратушах. Губернаторы и воеводы ведают только татебныя, разбойныя и убивственныя дела, а также разбирают жалобы на волокиту и неправильныя решения бурмистров.

11)        Дозволяется провинциальным воеводам, при жалобах на волокиту городовых воевод, побуждать их действовать по указам.

12)        Дворцовым вотчинам и управителям ведаться в дворцовой канцелярии, а в татебных, разбойных и убивственных делах у воевод.

13)        Крестьянам духовного ведомства быть в расправе воеводской.

14)        Повестки о вызове в суд рассылать на счет челобитчиков, а по казенным делам – на счет казны, за  прогоны.

15)        Дела о разбойниках и ворах решать быстро и ловить энергично, употребляя для сего солдат.

16)        Осуждение на смертную казнь утверждать губернаторам, но отнюдь не воеводам.

17)        Не допускать в своих районах шпионов.

18)        При появлении ересеучителей их забирать и отсылать в сенат за караулом.

19)        Уклоняющихся в магометанство казнить смертью, сжечь без всякого милосердия.

20)        Установляет порядок денежных сборов. Приказано завести окладные книги, в коих земским комиссарам делать отметки о взносе каждым лицом денег. О количестве сборов городовые воеводы доносят ежемесячно – провинциальным, а те – губернаторам. Губернаторы распределяют, куда какое количество денег отправить. Деньги на содержание войска сдаются штаб-офицерам, находящимся в губерниях. Губернаторы блюдут за правильностью денежных сборов и высшия правительственныя учреждения о денежных делах сносятся с ними, а не с воеводами.

21)        Определяет порядок ведения приходо-расходных книг.

22)        О ведении расходных книг.

23)        О составлении отчетов по окончании года. Отчеты эти составляются воеводами, но свидетельствуются губернаторами.

24)        Никаких доходов по своему усмотрению ни убавлять, ни прибавлять, а в случае надобности изменить что-либо – входить с представлением в сенат.

25)        В случае поступления прибылых доходов от откупов, таковые записать в приходныя книги, а не утаивать.

26)        Губернаторам и воеводам не мешаться в таможенные сборы, отданные на откуп.

27)        Выдать всем городовым воеводам окладныя книги по силе 20 статьи.

28)        Указывает порядок отправления воеводами денег.

29)        Об отдаче сборов на откуп, по указам.

30)        Расходы на содержание губернаторских и воеводских управлений производить согласно ассигнований.

31)        Жалованье выдавать по ассигнованиям камер-коллегии.

32)        Денежные книги и указы содержать в порядке.

33)        Воеводы относятся к губернаторам рапортами.

34)        «Кто был у прихода и расхода, покамест он в том сочтен не будет, к другим делам не определять».

35)        В дополнение предидущей, обязывает выдавать квитанции сдающим исправно.

36)        Деньги пересылать в бочках за караулом с добрыми счетчиками, и за казенными печатями. Дозволено переводить и векселями, если есть доверенные люди.

37)        Кому пожалованы на время деревни и дворы – наблюдать, чтобы не владели больше срока.

38)        О принятии мер на случай появления моровой язвы.

39)        О постройке зданий в городах. Обращено усиленное внимание на соблюдение предосторожностей от огня в городах.

40)        Об учреждении караулов и рогаток, которыя выставлять на концах больших улиц.

41)        При возникновении шума и драки у рогаток, караульщикам бить в трещетки, для созвания жителей.

42)        Наблюдать чтобы в городах: на улицах, рынках и в рядах, было чисто; власти должны указывать, куда сваливать сор и нечистоты.

43)        Наблюдать, чтобы съестные припасы были свежи.

44)        Мясные ряды устраивать за городом и наблюдать, чтобы они всегда были чисты; бойни устраивать в других местах.

45)        В лавках только держат только орленыя (печатныя) меры и весы.

46)        О подозрительных домах.

47)        Не дозволять пьяным буйствовать на улицах, а гулящему люду пьянствовать ночью, позже установленных часов; беспаспортных не держать в домах.

48)        Воеводам и губернаторам жить в воеводских домах, а где таковых нет – жить в квартирах по отводу, до стройки казенной.

49)        Губернаторам и воеводам не делать обид жителям, не брать взяток и не пользоваться даром работою мастеровых людей.

50)        Ни губернаторам, ни воеводам, без указов никуда не выезжать.

51)        Если губернаторам понадобится вытребовать кого-либо из воевод, то писать об этом в сенат и не держать их более 2 недель.

В заключение предложено стремиться  к увеличению пользы государственной и интересов его величества; о всем, что будет признаваемо полезным – входить с представлением в сенат.

В силу приведенного наказа губернаторам и воеводам, в губерниях закрыты надворные суда[40].

Из этого наказа очевидно, что администрация того времени носила характер патриархальности. В лице воеводы соединялись и административная и исполнительная власти. От него зависели присутственныя места. Суд и расправа воеводския творились по уложению и указам согласно его взгляда и понимания вопроса. Полномочия были почти безграничныя, потому что, судя по воспрещению воеводам чинить смертию казнь, предоставив это право губернаторам, надо думать, что до наказа воеводы если и небыли властны в жизни и смерти обывателей, то все же учиняли таковую. Мощь воевод возрастала в зависимости от отдаления их резиденций от провинциальных и губернских городов, так как губернаторы имели право вытребовать их только на две недели; отсюда вытекает, что наибольшею безконтрольностью, а следовательно и произволом, - пользовались воеводы сибирских городов, особенно Якутский, Нерчинский и начальники Камчатки.

Наказ этот замечателен и в том отношении, что им положено начало бюрократизму, так сильно въевшемуся в современную административную машину. При массе обязанностей, возложенных на воевод, они, по необходимости, должны были предоставить большия полномочия в ведении письмоводства служащим присутственных местах и приказный элемент вырос, развился, окреп и истомил волокитою и хождением по делам.

Ведая все дела, кроме «разбойных и убивственных», - губернаторы и воеводы не имели права вершать также дела лиц, заявлявших государево «Слово и дело», а потому всех лиц этой категории высылали в сенат или Преображенский приказ. С уничтожением Преображенскаго приказа в 1729 году, встретилось затруднение в в разбирательстве этих дел и потому июльским указом 1729 года[41] повелено осторожнее относиться к заявлениям этого рода, чтобы не высылать в сенат таких колодников, которые заявляют «Слово и дело» только для того, чтобы избавиться от наказания или по злобе на кого. Указ этот вызван главным образом показаниями колодников из Сибири, потому что в указе оговаривается – «какие воры и разбойники при розысках или при учинении экзекуции … и показывают, где в дальных местах  какия золотыя или серебренныя и прочия руды или какия поклажи…»

По восстановлении правительствующего сената 4 марта 1730 года[42], восстановлены в Москве сыскной и судный приказы[43] и тогда же повелено воевод, во всех городах, переменять обязательно через 2 года, и вновь назначать на должности тех из них, на которых в течение года, не последует жалоб[44]. Во избежание затруднений по заканчиванию отчетностей, в 1734 году[45] положено воеводам вступать в отправление  своих обязанностей с начала года, а сенату заблаговременно выбирать достойных, чтобы они могли прибывать на место, для смены прежних, во время.

Не смотря на заботу правительства поставлять в города достойных воевод, Сибирь таковых не получала, что ясно усматривается из имянного указа от 12 генваря 1739 г.[46], которым повелено в Сибирь назначать воевод из шляхетства, людей достаточного состояния и испытанной честности. В указе наложено: известно Нам учинилось, что во многих городах Сибирской губернии определены воеводами из тамошних обывателей, а именно: из купечества и казаков и прочих тому подобных, которые браны в рекруты, и дослужились офицерских рангов, в том числе и не умеющие грамоте, а иные не служа, вернее написаны из казаков в дворяне и воеводы, також и бывшие у некоторых персон в холопстве, да и такие, которые бывали в розысках и наказаниях, а потом, через их происки, воеводами же определены; и понеже оные люди к таким делам произыскивают, не для того, чтоб им радение и труд показать, но чтоб только самим обогатиться, и только в правлении дел доброго порядка пополнения государственных доходов ожидать от них невозможно; того ради указали Мы, в оную Сибирскую губернию выбрать воеводами из знатного шляхетства добрых и пожиточных и совестных людей, и росписав, кому из них в котором городе быть, отправить туда без всякого замедления».

Из Высочайшей резолюции, объявленной 1 февраля 1740 года[47], на докладные пункты иркутского вице-губернатора, видно, что из 28 воевод, выбранных императрицею, из числа представленных ей кандидатов, лучших приказано определить в Якутск и Нерчинск, потому что иркутский вице-губернатор Ланг доносил: «для лучшей пользы потребно быть чтоб в Якутске и в Нерчинске такие воеводы определены были, которые были доброй совести … особливо, что в сих двух уездах наилучшая мягкая рухлядь».

При выборе кандидата для замещения сибирского губернатора Бутурлина, сделавшегося неспособным  к службе, за старостью и болезнями, 27 августа 1740 года[48]  повелено выбрать человека, сведущего в гражданских делах, который бы «правосудие любил, бедных людей от обид, граблений и других насильственных причин охранять мог и, одним словом, честный, умный, трудолюбивый и богобоязненный человек». Тогда же предписано собрать в одно все узаконения, касающияся Сибири, и составить подробную инструкцию для губернатора, для выбора которого сенат должен был предъявить 6 кандидатов.

Для общего управления  делами Сибири – 20 декабря 1730 года[49] в Москве восстановлен сибирский приказ. Он должен был ведать все сибирские города и подчинялся сенату. Доклад, вызвавший этот указ, составлен так: государственная прибыль в Сибири зависит главным образом от китайской торговли и от сбора соболей и мягкой рухляди. Торговля эта и сборы теперь понизились, потому что ныне Сибирь «не в таком смотрении состоит как прежде сего бывало, потому: сначала как Сибирь под российское владение получена, в Москве учрежден был особый сибирский приказ,  в котором знатныя особы судьями и с ним товарищи и дьяки бывали»,  и во все сибирские города, которых тогда было 19 назначались воеводы, сносившиеся непосредственно с приказом, что давало ему возможность точно знать о положении сибирских дел и нерадивых воевод менять и штрафовать. И хотя в Тобольске и назначались бояре и воеводы, «однако они прочих городов над воеводами такой полной мочи не имели», как имеют, с 1710 года, над ними губернаторы, пользующиеся правом назначать и удалять воевод, которые не в праве сноситься с сенатом и коллегиями, минуя губернатора. В силу наложенного, по докладу сената, непредставлялось возможности судить о том: - исправно ли собираются в Сибири должные доходы и ясак или веть.

Затем в 1732 году[50] сибирскому приказу вменено в обязанность принимать без всяких отговорок все отписки из Сибирской губернии и сноситься с коллегиями, а в феврале 1733 года[51] подтверждено, чтоб сибирский приказ, ведая по всем делам Сибирскую губернию, сведения об окладных и неокладных оборах доставлял в камер-коллегию, которой сноситься с приказом, а не с губернаторами.

Параллельно с развитием административных учреждений развивался порядок делопроизводства в канцеляриях.

О беспорядке, в котором велось делопроизводство в сибирских городах в XVII столетии, можно судить по царской грамоте от 20 апреля 1700 года[52] данной на имя тобольского воеводы Осипа Тухачевскаго. «Видимо нам… учинилось, что во многих сибирских городах наши великого государя грамоты и дела и столпы и книги прошлых лет валяются под приказными избами и в амбарах, и небрежением от многих лет лежа погнили, и мыши переели и подраны; а в Красном Яру, хитростью и воровством  бывших воевод из Красноярска, свезены». Приказано дела привести в порядок, по годам, составить им описи и хранить в сундуках.

С 1701 года[53] приказано «челобитчиковыя, приказныя, докладныя и иныя разныя выписки и черныя о всяких  делах.. граматы, и всяких чинов людей сказки, и члобитчиковы дела, - писать в листы и в тетради дестевые, а не в столбцы … а впредь в столбцы  никаких дел не писать». Мера эта установлена потому, что при писании в столбцы исходило вдвое больше бумаги, ибо записывалась только одна сторона, да кроме того, от долгого лежания приклеенныя ленты бумаги в столбцах отклеивались и терялись, что делало невозможным производство справок в делах за прошлые годы. Дела, записанныя в тетради удобнее сохранять, потому что их можно переплетать. Всем делам приказано давать оглавление и по подшивке бумаг скреплять дьякам и подьячим. Старыя дела хранить в архиве в порядке. Но как в деревянных зданиях сохранять дела было затруднительно  и не безопасно, то в 1736 году повелено строить в провинциях каменныя здания как для архивов, так и для казначейств[54].

По учреждении губерний установлены дьяки или секретари при всех воеводах и губернаторах, для занятий в канцеляриях. Занятия эти должны были производиться постоянно, хотя воеводы и губернаторы обязывались посещать канцелярии только 2 раза в неделю.

Принятие челобитных возложено на воевод и секретарь лишен права их брать.

Секретари вели всю переписку, кроме денежной и провиантской частей и скрепляли  все бумаги, исходящия за подписями воевод.

Засим «земский дьяк весьма под командою и властию воеводскою обретается  и того ради должно оному всякий респкит и почтение отдавать»[55].

Расширение обязанностей воевод, вызванное наказом 1728 года[56], повлекло за собою указ 26 декабря того же года[57], которым утверждены секретари при отдельных воеводах. В докладе сената изложено: «из провинции воеводы, для умножения перед прежними временами многих излишних дел, требуют себе во все провинциальные города секретарей», в силу изложенного повелено: «хотя где напред сего до 1700 года дьяков и не было, для показанных в том доношений и мнений (сената) резонов секретарям быть по одному человеку».

В 1731 году[58] приказано завести во всех воеводских канцеляриях книги, для занесения печатных пошлин и донесения о печатных доходах представлять ежетретно.

В 1732 году установлено расходовать на канцелярские расходы:

в губерниях.................................................. по 200 руб.

провинциальных......................................... до 100

прочих......................................................т 20 до 50.

Тогда же определена общим числом  в 19.895 руб. сумма на содержание в губерниях канцелярий и на выдачу прогонных денег[59].

В 1733 году объявлен регламент ревизион-коллегии, потому что указы Петра Великого о государственных сборах весьма неисполнены и не сохранены, а в сборах государственных в казенных долгах бесчисленная «доимка запущена». Ревизион-коллегия должна была блюсти за правильностью отчетов, представляемых губернаторами, воеводами и духовными лицами.

Из Сибирской губернии, во избежание проволочек от переписки, приказано: с годовым отчетом, со всеми приложениями к оному, высылать служащих, для каковой цели к сибирскому губернатору  определены 2 человека, для командирования оных через год[60].

В 1738 году установлены формы отписок разных учреждений между собою[61], что еще более развило писание, так как по приказу требовалось уведомление по получении отписки, и о неисполнении требования, если это исполнение по чему-либо замедлилось, и о самом исполнении.

Страницы

Предыдущая                  На главную                Следующая