ГЛАВА IX. 

Непосильность рекрутских наборов для сибирского населения. Подчинение гарнизонных полков губернаторам. Наименование полков по городам, в которых они расположены. Выдача войскам знамен с гербами городов наименование коих они носят. Составление разных инструкций для войск. Меры, касающиеся установления внутреннего порядка в частях войск. Учреждение солдатских школ. Порядок сбора денег на войска. Рекрутские наборы со времени смерти Петра I до воцарения Елизаветы Петровны. Формирование новых частей войск,  в Сибири. Распущенность служилых людей в Сибири.

О трудностях с которыми было сопряжено взимание рекрут в Сибири, можно судить по донесению на имя сибирского губернатора князя Черкасского, составленному 10 марта  1720 года[1] Семеном Карповым и Викулом Грековым.

Гвардии майор Лихарев требовал поставки 963 рекрут;  в это число ему доставлено 709 человек, в Тобольске, а о взятии недостающих 244 человек предписано Енисейскому воеводе. А как государь повелел в крайнем случае добрать из самих дворян, детей боярских, церковных  и гулящих людей, то местныя власти запрашивали: - из каких же людей комплектовать гарнизоны Тобольска и вновь построенных крепостей: Семипалатной и Убинской, в каждую из которых надлежало дать по 200 человек, по примеру других крепостей?

За выдачею рекрут поручику Шамардину, который был прислан для сего в Сибирь в 1720 году, в Тобольске оставалось всего 57 драгунов и 230 солдат.

Затем для довольствия отряда  майора Лихарева, по расчету на 2 года, требовалось даставить в Ямышевскую крепость провианта 20000 четвертей, да артиллерии, да разных припасов, то есть требовалось отправить тяжестей гораздо больше, чем отправлялось  для питания отряда Бухгольца, для которого, в 1719 году, тяжести отправлены на 40 дощанниках, для подъема которых вверх, против течения Иртыша, потребовалось нарядить 1370 человек рабочих:

Тобольских  -   670,

Тарских   -        270,

Туринских   -     25,

Тюменских   -  330,

Пелымских   -   15,

Сургутских   -   30,

Березовских   -  30.

Местныя власти предвидели невозможность взять от населения потребное число людей и запрашивали, из каких чинов людей брать рабочих, прося не подвергать их ответственности, если дощанники с провиантом и припасами не будут отправлены.

Число регулярных войск в Сибири, к концу царствования Петра I, было не менее 2000, поэтому что в Тобольск, для войск Сибирской губернии, в 1720 году, отправлено из Москвы, с тобольским дворянином Федором Буткеевым, 2000 ружей, из коих 1680 со штыками, и 320 без штыков и 2000 палашей, за каковое оружие было уплачено из канцелярии Сибирской губернии 5373 р. 16 алтын и 4 деньги. Кроме того выслано по 2000 портупей, перевязей и ремней ладуночных, да 1052 лядунки.

Императрица Екатерина I, стремясь к сокращению  расходов казны, приостановила начавшееся при Петре I передвижение войск, для занятия постоянных квартир согласно расписания утвержденнаго Петром 17 марта 1725 года[2].

1727 года[3] гарнизонные полки подчинены ведению губернаторов, в тех видах, чтоб они легче могли получать команды, когда им это будет необходимо, для поимки воров и разбойников. Тогда же  повелено: полки полевой службы селить при городах «а лучше при тех, которые прилегли границам, и где хлеб дешевле и довольство в лесах».

 Полковыя штаб-квартиры в 1730 году[4] предписано строить по утвержденному плану и от всех начальников частей затребовано представление в военную коллегию сведений о количестве денег, собранных с крестьян на постройку этих помещений.

Мирное время, наступившее по смерти Петра Великого, дало возможность  обратить усиленное внимание на устроение и обучение созданной Петром армии и работа правительства, в этом отношении, в рассматриваемый период времени, была действительно плодовита и очень энергична, особенно в царствование Анна Иоанновны.

При Петре II (указ 6 ноября 1727 года[5], установлено полки называть не по именам полковников, или командующих, а по названиям городов, в которых они расположены. Из указа видно, что это было желание Петра Великого и должно было привестись в исполнение по расстановке полков на квартиры; причем предполагалось на знамена полков дать гербы тех провинций, в которых будут стоять полки. Но как в феврале 1727 года полки придвинуты к границам, и многим из них пришлось стоять не в тех городах и провинциях, гербы которых даны на их знамена, то верховный совет просил разрешения именовать эти полки по городам, в которых они должны были стоять по прежнему предположению. На это последовало Высочайшее соизволение и из перечня полков, помещенного в указе, видно что в Сибирской губернии стояли гарнизонные полки: драгунский, С-Петербургский, Московский и Тобольский, которые переименованы:

драгунский –           в Сибирский,

С.Петербургский – в Тобольский,

Московский –         в Енисейский,

Тобольский -           в Якутский.

Кроме этих, с сибирскими названиями, остались полки:

драгунские: -         Сибирский.

  Тобольский.

пехотные: -            Сибирский.

Тобольский.

В июне того же года[6], повелено знамена в полках иметь с гербами тех городов, названия которых они носят и гербы эти малевать, а не вышивать.

В 1728 же году, по представлению Саввы Владиславича, выданы знамена 18 родам братских Селенгиснкого и Нерчинского, дистриктов как оговорено в пункте сенатского указа от 29 марта – «за их прилежность, проявившуюся при установлении границы с Китаем»[7].

При императрице Анны Иоанновны, 1 июня 1730 г.[8] учреждена коммиссия  для рассмотрения  состояния армии, потому что по кончине Петра Великого в армии появились многие непорядки и помешательства, которыя «ныне еще являются и происходят». За основание в своих работах приказано взять табель 1720 года и по оной  проверить как списочный состав частей, так и провиантское и денежное содержание людей; установить книги для ведения отчетности; ввести инспекторские смотры (генеральный смотр и мунстрование) два раза в год: весною и осенью; учинить руководство для ведения «экзерциции» «понеже от разности в в экзерцициях при случаях великия непорядкия и злыя следования прилучиться могут»; рассмотреть о солдатских детях, чтобы от них была польза государству и «в рекрутах облегчение быть могло»;   рассмотреть «о гошпитальных деньгах» и устройстве быта немогущих оставных солдат.

Несмотря на обширность задачи комиссия выполнила оную очень быстро и хорошо. Уже через год, именно 14 июня 1731 г. изданы  полные штаты частей[9] и «все фортификации» разделены на 6 департаментов. 28 октября того же года[10], объявлены табели аммуничным вещам и денежному довольствию частей, а также  и медицинской канцелярии «на приуготовление медикаментов»; при этом точно разграничено какое денежное довольствие кому, из какого источника производится. В декабре[11] объявлена инструкция генерал-инспектору и военным инспекторам для производства смотров, в силу которой для города Архангельска и для Сибирской губернии, имевших только гарнизонные полки, приказано, по усмотрению генерал-инспектора, командировать полковников, потому что за дальностию и за другими «полковыми смотры, самим ездить некогда». Полковникам этим повелено давать добавочное содержание по 25 р. в месяц и деньги на канцелярию[12]. При производстве инспекции именно в обязанность поверять людей по именным спискам отдельно каждого звания. Инструкция эта добавлена в мае               1732 года[13] подробным указанием о смотре и обучении полков.

В декабре 1731 года состоялось повеление о непереводе офицеров из полка в полк, без имяннаго указа[14] и объявлена инструкция генерал - кригс-комиссару.

В 1732 году[15] установлены формы всех денежных и вещевых книг, которыя должны вестись в полках, а также окладной, для сбора подушного сбора на полк, и введены в войсках должности фискалов для надзирания за правильным и законным ведением дел в войсках[16]. О всем замеченном они должны были доносить генерал-инспектору и военным инспекторам.

В 1733 году[17] жалованье  лекарям гарнизонных полков, стоящих в Сибири и на Китайской границе, а также  и в Астрахани, с 80 руб. в год увеличено до 180 руб., а во всех прочих полках до 120 р.

В том же году[18] учреждены артиллерийские офицеры для осмотра оружия и воинских снарядов в губерниях и составлена инструкция для них.

Указом от 21 сентября 1732 года[19] заведены при гарнизонах и пехотных полках школы для солдатских детей от 7 до 15 летнего возраста. Программа для этих школ установлена в марте 1738 года[20] когда, между прочим, положено обучить и слесарному мастерству, с тем, чтобы иметь возможность обходиться без выписки мастеров из других мест. В дополнение в упомянутому распоряжению 6 августа того же года[21]  повелено: всех солдатских детей, достигших 15 летнегно возраста, определять в гарнизонные полки солдатами, а из оставшихся детей, более смышленных, обучать наукам, тупых же обучать ремеслам: слесарному, кузнечному, плотничному, столярному, колесному, портному, сапожному и другим.

Распоряжения правительства относительно способов сбора денег на войска, за рассматриваемое время, изменились сообразно изменениям, которым подвергалась местная администрация. Первоначально, указом от 5 марта 1725 года[22] возвращены  к своим частям все штаб и обер-офицеры, а также унтер-офицеры и рядовые, командированные к переписному делу, для размещения полков по уездам, соответственно числа душ; разрешено оставить только по 2 офицера на губернию.

О ходе сборов предписано доносить[23]: из ближних губерний – ежемесячно из прочих в два месяца раз, а из отдаленных Сибирский и Астраханской – доносить в 3 месяца раз. Следовательно в Сибири еще оставались офицеры для сбора на гвардейские полки. Содержание гвардии снято в Сибирских доходов и отнесено на остатки от других средств в июле  1731 года[24]; сибирские же доходы приказано «отдавать в рентереи, и ни на какие расходы без указа из сената не держать»; офицеров, посланных из Сибири для сбора денег, возвратить, приказав им передать ведомости и книги земским коммиссарам и воеводам.

Однакоже из резолюций кабинет-министров, на сообщение сената о затруднениях в уплате денег из сибирского приказа на содержание лейб-гвардии конного и измайловского полков[25], видно, что с учреждением этих полков содержание из легло на сибирские доходы и только затруднение в уплате на покупку золотых денег, из сибирского приказа, побудило правительство отнести содержание неказенных гвардейских полков на доходы монетнаго двора.

Решением верховного тайного совета, состоявшимся 25 февраля 1730 года[26], постановлено, чтобы земские, комиссары собирая деньги на полки, вручали таковыя провинциальным воеводам, с тем, чтоб эти последние высылали деньги по назначению  в части, так как полки поставлены не в каждый уезд, и не во всех одинаково, - где стоят два и три полка, а где ни одного.

Сбор денег на полки с 1732 г. опять возложен на офицеров, обще с земскими коммисарами, и кроме сего, для лучшего за ними надзора и порядка в отправлении денег в указаныя места, как видно из инструкции генерал-кригс-коммисару, объявленной 12 декабря 1731 года[27], в провинциальные города ежегодно командировались из полков штаб-офицеры, только не из числа местных помещиков.

По сравнению с Петровским периодом, тягость рекрутских наборов не только не ослабла, но увеличилась, если судить по количеству рекрут, взятых с населения. Рекрутская повинность облегчилась только для Сибири тем, что она перестала высылать своих рекрутов в Россию.

Для большей наглядности, приведу перечень тех указов, в силу коих производились рекрутские наборы, хотя бы в них и говорилось «опричь Сибири», потому что применительно в расчету, по которому собирались рекрута в Еврейской России, они собирались и в Сибири для своих гарнизонных и драгунских полков и для заводов и следовательно явится возможность сделать, хотя приблизительный, расчет того числа рекрут, которое выставило Сибирское  население в период времени от смерти Петра I до воцарения Елисаветы Петровны.

В 1725 году[28] приказано добрать рекрут недоимочных по прежним наборам, каковых насчитывалось до 1724 года 18130 человек, до новаго наряда 7397, а всего требовалось поставить 25527 человек.

В ноябре того же года[29] повелено рекрут  и недорослей из Сибирской губернии не высылать из Сибири, а укомплектовать ими Сибирские гарнизонные  и пехотные полки; остающихся же сверх комплекта держать в полках в запасе и об этих остатках сообщать в Коллегию.

В 1726 году[30] взяты рекруты со всех губерний и провинций «опричь Киевской и Азовской губерний однодворцев.. и Сибирской губернии, в которой рекрут … содержать для комплекту тамошних полков».

Из этого указа видно, что в Сибирской губернии числилось 11750 душ купеческого сословия, потому что в указе оговорено: по набору 724 года, с купечества, по числу душ, причиталось 677 рекрутов, полагая 100  руб. за каждого, должно было поступить денег 67770 руб. 40 коп., а поступило всего только  9925 руб. 41 коп. Вследствие такого недочета, приказано теперь купечеству выставить рекрут потому же расчету, как они берутся с крестьян, то есть с 250 душ по человеку, всего, «без сибирскаго купечества» 600 человек. Значит на сибирское купечество, в общем расчете причиталось 47 рекрутов, что по расчету одного на 250 душ составляет 11750 душ купеческого сословия.

В 1727 году[31] взято 16640 человек, с добавком к оным прежнего недобора в 6120 челов, «не выключая купецких людей».

В ноябре того же года[32]  произведен новый набор по расчету одного человека с 305 душ. Он состоялся в дополнение к предшествовавшему и поясняет, что 16640 челов., по расчету на 305 душ, что всего населения в России 5528742 души, в том числе 292523 души причитается на губернии Киевскую и Азовскую, «да в том числе 292523 души в Сибирской губернии (опричь Вятской и Соли-Камской провинций)… 100 рикар 4809 … в приписных слободах к Сибирским заводам 25067». Далее пояснено, что в Сибирской губернии «надлежит быть во взятье, для комплекту тамошних полков, со 144809 душ 475 человек, с приписных слобод к Сибирским заводам с 25060 душ 82 человека, итого 557». Рекрут Сибирской губернии собрав – «держать для комплекту тамошних полков, а в приписных слободах к Сибирским заводам употреблять к горным делам».

В 1730 году[33]  установлено принимать на службу рекрут от 15 до 30 летнего возраста и ростом не менее двух аршин 4 вершков; в последствии в 1733 году[34] рост понижен на ? вершка.

В 1730 году[35], повелено взять рекрут по одному человеку с 170 душ, кроме Воронежской и Киевской губерний, содержащих ландмилиции и Сибирской, обязанной комплектовать свои полки и заводы; всего с 5118226 душ 30107 человек, а через 2 месяца[36]  добавлено еще по рекруту с 320 душ, причем Киевская, Воронежская и Сибирская губернии должны были комплектовать свои части. Из этого указа видно, что и в 1729 году был рекрутский набор, потому что упомянуто о доборе недоимки за этот год.

В 1732 году[37] рекруты взяты по расчету с 288 ? душ один. В этом указе, между прочим, оговорено, что в Сибирской губернии считается 6723 ямщика, с которых, вследствие того, что они не так  утруждены разгонами и выставкою подвод, как ямщики других губерний и заказано взять по рекруту с 22 человек, тогда как с прочих ямщиков рекрут взят с 39 человек. «А на тех рекрут мундиру не требовать, кроме домашняго платья, какое по 1726 г. указу брать повелено», то есть: шапка, кафтан, шуба, рукавицы, штаны, рубашка, порты и обувь простая.

В 1733 г.[38] взято по рекруту с 102 душ и лошадей верховых и поъемных, по расчету: с помещиков, а также с имений синодальнх, архиерейских и монастырских – по одной с 370 душ, а с посадских и государственных крестьян по одной с 500 душ; поставка лошадей должна быть окончена к генварю 1734 года[39]. Этот набор по коснулся Сибири.

15 октября 1734 года[40] определено взять по рекруту с 169 человек, а 28 октября[41]  приказано в Сибирской губернии взять рекрут за 1732, 1733 и 1734 года, по расчету с того числа душ, с которого производился набор за эти годы в Европейской России. Этих рекрут должно было взять в общем 3492 чел.[42], из коих потребное число  употребить на укомплектование полков, а остальных людей приказано передать на Екатеринбургские заводы, с тем, что из них образовать  слободы при казенных заводах по распределению д. с. с.  Татищева.

В наборе 1738 года[43] собрано по рекруту со 125  ревизских душ, причем в губерниях Европейской России набор произведен губернаторами и провинциальных городов воеводами «обще с обретающимися при них  у сбора подушных денег штаб-офицерами»; - а в Сибирской губернии рекрут собрать губернатору, вице-губернатору и воеводам». Против прежних указов явилось еще и то изменение, что определены пункты, куда надлежало высылать рекрутов в Европейской России.

6 сентября того же года[44], повелено собрать драгунских и подъемных лошадей  со всей России, кроме Сибири и тех «однодворцев и служилых людей, кои содержат Украинскую и Низовую ландмилицию». Лошадей взять: с имений помещичьих, синодальных, архиерейских и монастырских по одной с 253 душ; с посадских, с дворцовых и государственных крестьян, состоящих  в подушном окладе, тоже лошадь с 255 душ; с ямщиков – со 100 душ. Лошади должны быть не старее  8 лет и не ниже 2 аршин без вершка (по нужде). Собранных лошадей поставить в указанныя места. «В Сибирской губернии лошадей собрать против вышеписанного ж, и укомплектовать тамошний гарнизонный драгунский полк.

Набор 1737 года[45] произведен в губерниях: Московской, Смоленской, Новгородской, Нижегородской, Казанской, Астраханской, Сибирской и Архангелогородской, кроме служащих, содержащих ландмилиции  и слобод,  приписных к Екатеринбургских заводам, - по рекруту  с 98 душ. Рекрутами Сибирской губернии и рекрутами Уфимской провинции Астраханской губернии укомплектованы тамошние гарнизоны и полки, находящиеся при башкирской комиссии (корпус Румянцева для усмирения башкирцев), остальные  отправлены к Азовской экспедиции; а все иноверцы отправлены «в Ост - Зею» на укомплектование флота. В указе, между прочим, говорится, что в Сибирской губернии «дворянских, казачьих и прочих служилых чинов, також и церковнических детей множество имеется» -  которые не положены в подушный оклад и рады уклонятся от службы, приказано не делать им снисхождения. Для производства этого набора в Сибирь  отправлены два офицера из гвардии, которым приказано рекрут оставшихся за укомплектованием тамошнего гарнизона отправить в г. Елец.

В 1732 году[46] во всех губерниях, кроме Воронежской и Белогородской, а также провинций: Тульской, Калужской и Рязанской, рекруты взяты по расчету с 120 душ одних и добрана недоимка с 1726 года. Набор, произведен прежним порядком, с дозолением набирать с 17 летняго возраста, допуская рост в 2 арш. 2 ?  и 2 вершка, для людей от 18 до 20 лет, от 20 же лет только при нужде брать 2 арш. и 3 вершка. Другим указом того же дня[47] приказано с тех же  губерний взять лошадей по одной с 200 душ.

 В декабре того же года состоялся указ о взятии с раскольников по рекруту с 50 душ и по лошади со ста душ, «дабы раскольников  с купечеством и крестьянами хотя в одном рекрутском наборе и во взятье  с них  драгунских лошадей поравнять», для сбора рекрут и лошадей приказано отправить в жилища их офицеров с конвоем. В полках приказано распределить их так, чтоб в одной роте не было двух человек.

 В 1739 году повелено взять рекрут, кроме Воронежской, Белогородской и Сибирской губерний, а также провинций: Калужской, Тульской и Рязанской – с 120 душ. Из этого указа видно, что рекруты взимались:

 Приказано губернаторам и воеводам составить ведомости, с показанием, на ком, за какой год, какая недоимка и расположить оную на губернии; за рекрута взимать по 60 рублей и уплачивать их тем, кто пожелает поставить рекрута. Сказок у отдатчиков о числе рекрут, взятых при прежних наборах, не требовать, потому что во всех городах имеются переписныя книги и платежныя ведомости, «по которым звание деревень и о числе душ известно».

Указом от 30 декабря 1740 года1, дополненного манифестом от 19 генваря 1741 года2, приказано собрать 20000 рекрут, из них 10000 в полевые полки, 5000 на флот и 5000 в ландмилицию. Собрать этих людей (кроме служилых людей и однодворцев, содержащих милиции и тоснинских и соснинских ямщиков) со всех губерний, причем в Воронежской и Белогородской, а также в Калужской, Тульской и Рязанской провинциях с 314 душ, а в прочих губерниях – с 157 душ по человеку. В этом указе впервые требуется деньгами, в жалованье рекрутам, от отдатчиков по 50 к. на человека. Рекрут  приказано зачислить в гарнизонные полки, из коих в полевые полки назначить уже обученных солдат. Кроме сего приказано выслать в полки молодых людей из гарнизонных школ на должности мастеровых и писарей.

Манифестом от 18 сентября 1741 года3 повелено собрать с губерний, за теми же исключениями как в предшествующий набор, разсчету с 160 душ с купечества, дворцовых, ясачных, черносошных, синодальных, архиерейских, монастырских, церковных и приписных к партикулярным заводам, и с 240 душ с тех крестьян, которые приписаны: к гошпиталю, адмиралтейству, артиллерии, к казенным заводам, и с помещиковых. Возраст определен от 20 до 30 лет, рост 2 аршина 4 вершка. От отдатчиков, как и в прошлый набор, не требовать сказок. Затем в октябре того же года4 приказано взять в губерниях за исключением Сибирской, Смоленской, Новгородской, Астраханской, ландмилициионнаго района и тоснинских и соснинских ямщиков, по одной лошади с 600 душ, окончив сбор к 1 февраля 1742 года.

Таким образом, за 16 лет произведено 14 рекрутских наборов и состоялось 4 сбора лошадей, из коих в двух участвовала и Сибирская губерния.

При Анне Иоановне число войск, постоянно квартирующих в Сибири, увеличилось следующими, вновь сформированными частями:

Указом  от 9 февраля 1736 г.[48] повелено роту сибирского драгунского гарнизонного полка, стоявшую на форпостах, для охраны екатеринбургских заводов от набегов степных племен – откомандировать к полку, а вместо оной выбрать роту из приписных к Екатеринбургу слобод, «вместо рекрут, которых в прошедшие наборы с тех слобод не взято». Офицеров приказано требовать из военной коллегии.

Затем  7 сентября того же года[49], вследствие донесения из Сибирской губернии, о необходимости принять меры предосторожности против неприятельских набегов, повелено учредить вновь, в той губернии, один полк драгунский и один пехотный баталион, из тамошних дворян, казаков и их детей. И полк и баталион содержать  во всем на общем положении с другими гарнизонными полками. Оружие выдать из починенного; аммуничьныя вещи – из отборных от полков; провиант для людей и овес для лошадей давать из десятиного хлеба; сено заготовлять самим; «мундиры строить из тамошних сермяжных суков, окрася», а деньги на их шитье отпускать из неположенных в штат доходов той губернии. В драгунском полку по штату должно было быть 1138 человека, а в пешем баталионе 733[50]. Засим, так как по донесению из Тобольска, в Сибирской губернии, в 21 городе, дворян, детей боярских и служилых людей конных и пеших на лицо 8532 человека, то на сформирование полка и баталиона взяты люди только из Тобольска, Томска и Верхотурья, «а из прочих городов, за умалением оных, не определено». Офицеры назначены из бывших в отставке.

Из высочайшей резолюции, положенной 1 февраля 1740 г.[51], на докладные пункты иркутского вице-губернатора Ланга, видно, что в Селенгинске стоял еще Якутский полк, прибывший туда с Бухгольцом, в 1726 году, при установлении точной  границы с Китаем. Ланг доносил; «Бригадир  и селенгинский комендант Бухгольц, который, яко древен, и в ногах болезнь имеет, того ради его Бухгольца оттуда возвратить, а туда здороваго человека  его ж характера послать».

Этот полк формировался в Тобольске, из гарнизонных регулярных конных и из пехотных полков. Из предписания туринскому комиссару Казимирову, от 31 марта 1724 г.[52], видно, что на сформирование полка поступили люди из числа бывших в распоряжении генерал-майора Геннинга, на Уральских заводах, которому доставлено только 200 человек драгун, солдат и укомплектовался он недорослями, отпущенными в прежний набор за малолетством, на сроки, хотя бы сроки им данные еще и не истекли. Призыв недорослей произведен и в провинциях Енисейской и Иркутской.

В состав полка входило 1000 конных и 1000 пеших солдат.

Служилые люди в Сибири во второй половине XVII века были очень распущены и являли собою в полном смысле вольницу. Редактор кунгурских актов XVII века А. Титов выражается о них так: «кто же еще властвовал над городами в до-Петровское время? Соображаясь с кунгурскими документами, не трудно ответить. Властвовали, т. е. злоупотребляли физической и отчасти умственной силой сокрушенные  царем Петром стрельцы и, далеко после, его, хотя и не вполне, но тоже сокрушенные подьячие».

Стрельцы резко выделялись из народа непривлекательными чертами: «стрелец – вор, озорник, страшный ругатель». Опасная для государства роль стрельцов была подмечена еще царем Алексеем Михайловичем и потому он стал заботиться об учреждении войска из солдат и пушкарей, которые при нем появились в городах западной Сибири. Состав этого сорта воинских людей был также очень  не высок, но они, сравнительно с стрельцами, оказывались народом смирным, кротким.

На служилых людей инородцы постоянно и повсеместно в Сибири подавали жалобы, что они их разоряют, теснят грабят.

Сибирский служилый люд пополнялся всяким сбродом, гулящими людьми, промышленниками и потому решительно не умел подчиняться начальству в силу долга служебного; подчинялись на время опасности, – но раз она миновала, служилые становились вольницею, делавшею что ей желательно.

Привычки казачества перешли и в регулярныя войска, переход к которым совершился через драгун, а драгуны из себя изображали несколько урегулированную казачью вольницу. Строгость наказаний, установленная в регулярных войсках, была несущественною сдержкою от распущенности солдат, потому что нравственный уровень начальников был очень не высок и солдаты откупались, входили в сделки с начальниками.

Как на образчих одичалости в служилых людях сибирских петровского периода можно сослаться на следующие факты.

В 1711 году[53] казаки: Ларион Хвостов, его сын Егор, Алексей Дементьев, Василий Кисикеев, Борис новокрещенный и Гаврила Ферапонтов – убили своего начальника прикащика Меркурия Вагина, его сына Михаила и казаков Якова Пермякова и Григория Костромина за то, что когда при производстве розыска островов против устья р. Яны, они не могли выйти в море, то прикащик Меркурий Вагин, высадившись у Святаго Носа, хотел пройти к р. Хрому, но заблудился и, проплутав несколько дней с голодавшею командою, вернулся к морю.

Камчатские казаки в течение всей первой четверти века XVIII столетия постоянно бунтовали и арестовывали своих прикащиков, а некоторых и убивали.

Страницы

Предыдущая                  На главную                Следующая