ГЛАВА VIII

Ратное дело в Сибири во второй половине XVII века. Сбор ратников. Содержание служилых людей. Верстние в службу казачьих и боярских, детей. Численность ратных людей в сибирских городах в конце XVII века. Недостаточность оных для охраны уездов: Томского, Кузнецкого, Красноярского. Раздача ружей русскому населению. Воспрещение служилым людям нанимать за себя охотников в походы. Повышение в чины. Оставление выдачи хлеба Красноярским казакам и служилым в дальних острогах. Численность казаков в Камчатских острогах в начале XVIII века. Учреждение драгунского полка в Сибири для охранения и защиты поселений на южной окраине Тобольской провинции. Введение в Сибири рекрутских наборов. Перечень войск, содержание коих отнесено на доходы Сибирской губернии. Рекрутские наборы петровского времени. Тягость оных для Сибири. Участие сибирского населения в разных других тягостях на войско. Содержание гвардии возложено на сибирские доходы. Участие Сибири в наряде рабочих: для Кронштата, Ладожского канала и тульских заводов.

Ратное дело в Сибири за вторую половину XVII столетия оставалось в прежнем положении, то есть производилось: стрельцами, казаками, татарами и сборною ратью.

Стрельцы и казаки, а также литва и черкассы, появившиеся в Сибири после войны с Польшею и после подавления бунта Стеньки Разина, держались в городах по штатам, особым для каждого города, а сборная рать и татары собирались по определенному на каждый раз наряду.

О порядке этого сбора можно судить по грамоте, данной  пермскому воеводе Михайлу Голенищеву, (13 октября 1662 года) о сборе в Пермии ратников по 1 человеку с 5 дворов для посылки их против возставших татар и уфимских башкирцев[1].

Рать для наказания восставших была вверена стольнику и воеводе Андрею Максимову Языкову, в составе которой надлежало собрать даточных людей, по переписным книгам 1647 года, по каковым значилось дворов:

в Перми великой и Чердыни. 2 093 двор крестьян и бобылей

в Соли-Камской …………….2 072   «           «                 «

за Пысгорским и Вознесенским

монастырями за Строгановых… 1360 «       «                  «

                                   Итого:      5 525 дворов.

С коих причиталось 1104 человека. Собирались эти люди только во время, потребное для усмирения башкир. Хлебные запасы на них должны были доставить посадские и уездные крестьяне и бобыли. Всем, взятым в рать людям, надлежало составить именные списки, которые препровождались в приказ боярам князьям Алексею Никитичу Трубецкому и Василию Григорьевичу Ромодановскому и дъякам Лариону Лопухину и Федору Грибоедову.

2 ноября того же года[2] туринский воевода Трегубов получил приказ собрать пятую деньгу с обложения, по животам и промыслам «со всех людей, кроме стрельцов и пушкарей находящихся на государевой службе». Деньги эти должны были поступить в царскую казну на уплату жалованья ратным людям. Расценка имущества должна была производиться  выборными лицами от посадских и торговых людей. Собранныя деньги велено отправить в приказ денежного сбора с целовальниками.

Щеглов, не указывая на источник, откуда почерпнуто сведение, говорит, (стр. 116), что для усмирения башкирского бунта, вместе с Велико-Пермским, был употреблен Тобольский полк.

18 апреля 1673 года[3] Туринскокому воеводе Ивану Суздальцеву, приказано собрать, для выдачи жалованья рати, собранной для войны с турками, по полтине со двора по примеру сбора 1661 года, «а с купцов, промышленников, ремесленников, со всяких чинов людьми» собрать 1/10 деньгу. Оценку имущества и прибыльность ремесел и промыслов повелено произвести выборными людей от сословий, с самых же «скудных людей взять по полтине с человека, а меньше бы того числа во взятье десятой деньги не было». Деньги и окладныя книги, за подписями окладников выслать, в приказ большого прихода окольничему Никите Михайловичу Боборыкину и дъякам Афонасию Башмакову и Тимофею Литвинову.

По росписанию поместных окладов служивых людей, по новому верстанью, объявленному 16 марта 1676 года[4], видно, что казачьим  детям, отцы которых были верстаны на службу и ныне выключены, установлено выдавать поместный оклад:

1-й статьи         -  200 четвертей,

2-й     «              -  150      «,

3-й     «              -  100      «,

4-й     «              -    80      «,

5-й     «              -    40      «

городовые дворяне и дети боярские «верстаны против того же».

Зачисление на службу детей боярских, литовского списку, конных казаков и новокрещенов в рядовыя оклады, на места выбылых в сибирских городах предоставлялось воеводам,  но перевод служилых с нисших окладов на высшие возбранен. Тобольских служилых татар принимали на службу на жалованье в 3, 4, и 5 рублей, но не выше. (ст. 5 наказа Тобольскому воеводе 1697 года[5].

Хлебное жалованье выдавалось два раза в год – в сентябре и марте месяцах.

Перевод служилых из городов тобольского разряда в Тобольск и наоборот запрещен при государе Петре Алексеевиче.

По городам дозволялось верстанье служилых только в пешие казаки и в стрельцы, но о зачислении на службу детей боярских, а также в  литовский список и в конные казаки – городовые воеводы должны были  относится в Тобольске и в Томске, к главным воеводам разряда, в котором они состояли.

Зачислять на службу дозволялось таких, «которых бы с службу стало, чтоб были не стары и не скорбны и не увечны и не пьяницы и были-бь в летах таких, чтобы всякую служивую нужду мог в походах снесть».

Служба людей состояла в отбывании караулов при запасах в острогах; выходах на сторожи для недопуска набегов степных партий; в посылке разъездов в степи для сбора сведений о ногайцах, калмыках, киргизах и про всяких воинских людей проведывать», в конвоировании разных казенных транспортов; в разсылках по ясачным волостям для сбора ясака и вообще для разного рода служб внутренних.

Число ратных людей в городах было увеличено к концу XVII столетия и даже весьма значительной судя потому, что для наказания киргизов за набег, томский воевода Григорий Соловов, выслал, 17 генваря 1700 года, из Томска, 600 человек детей боярских, под начальством Степана Тупяльскаго, вверх по р. Томи и 300 человек, под начальством казачьего головы Осипа Кочанова, на р. Яю[6].

По справке, взятой в Сибирском приказе, в 1697 году[7] было заготовлено по подряду 2 600 пищалей, из коих в том же году и в 1696 отправлено в Тобольск 2 100, с наказом переслать из них в Томск 300, а 1 000 раздать драгунам. Кроме того отправлено в Иркутск, Мангазею, на Тару и в Березов – 500 пищалей.

Из выписки, сделанной в Сибирском приказе относительно походов ратных людей, совершавшихся в Восточной Сибири видно[8]:

В 1680 году, для наказания киргизского князца Сенчинова, высылался из Томска сын боярский Роман Старков с 417 человека.

В 1639 году на киргизов высылался из Москвы Яков Тухаческий, под начальство которого было собрано: тобольских, тюменских и тарских детей боярских и Литвы и конных казаков и татар – 600 человек, да Томских, кузнецких и красноярских 270 человек, всего 870 человек.

В 1681 году посылался на киргизов из Москвы Иван Суворов, а с ним Тобольских ратных людей 320 человек, юртовских татар 100, тарских 210 человек; да к ним добавлено томских, красноярских и кузнецких служилых людей. Суворов  удачи не имел и в 1682 году отступил в Томск, потеряв 61 человека убитыми и 62 ранеными.

В 1692 году из Красноярска в Канскую землю был отправлен с служилыми людьми Василий Многогрешный, для наказания Тубинского князца Шандычка. Из списка  потерям видно, что в состав оного входили и татары, так как Василий Многогрешный донес, что служилых людей и татар убито: 4 челов. пеших казаков, 1 пушкарь, 1 ясачный татарин, а раненых: детей боярских 3, конных казаков 11, пеших 9, служилый татарин 1, охочих людей 2.

Красноярцы за это дело были пожалованы: раненые по 1 рублю, а остальные по полтине на человека; в общем выдано 800 рублей, следовательно, всего в отряде участвовало около 400 человек.

Хотя численность гарнизона городов и острогов была и велика, но все же людей было недостаточно, чтобы оберегать жителей вполне.

Из отписки томскаго воеводы Григория Петрова-Соловьева[9] видно, что в 1700 году, на ясашных ведомства Ачинского и Малесского острогов напали киргизы, в числе 90 человек, под начальством Котешко Мунзека и прикащики острогов Семен Лавров и Григорий Бубенко не могли их прогнать и киргизы осадили Мелесский острог Томский же воевода не мог отправить им помощи, такое положение дела вело к тому, что некоторыя ясачныя волости отпадали от подданства и усиливали киргизов, так камлатарская волость перестала платить ясак с 1697 года.

Чтоб пособить тягости положения приказано производить одновременныя наступления на киргизов: из Томска, Красноярска и Кузнецка, дабы раздробить их силы[10]. В исполнение этого наказа в 1700 году, по зимнему пути, «на лыжах и на нартах из Томска на р. Бережь и далее к Божьему озеру ходил сын боярский Юрий Роецкий с 250 охочих всякаго чина людей»[11], но в том же году человек 100 киргизов, подданных калмыцкого владетели Цагань Араптана напали на красноярский уезд и побили жителей под деревнями Березовскою и Ладейскою, то есть под самым Красноярском[12], а киргизские князцы Иркин и Ерняков, с посланцем от контайши Кичиком, напали на Кузнецк, порубили народ под самым городом, сожгли монастырь и выжгли хлеб на полях по левому берегу р. Томи и целую неделю держали в осаде город[13]. По отступлении киргизов от Кузнецка воевода отправил в догонку за ними казачьего атамана Федора Сорокина, с 250 челов. Разного чина людей, который настиг человек 50 отсталых и нанес им поражение. За этот набег киргизы убили 15 служилых, 2 крестьян, 16 женщин, 7 под городных калмыков и взяли в плен 43 человека мужского и 4 женского.

На следующий год из Томска отправлено на лыжах же 515 человек, под начальством детей боярских Семена Лаврова и Алексея Круглика на белое озеро; 180 человек под начальством детей боярских Михаила Лаврова и Андрея Степанова к Верхо-томскому острогу, да из Каштацкого острога отправлены люди к р. Серда[14].

Из Красноярска ходил сын боярский Конон Самсонов[15].

О произведенных походах начальники представляли походные  журналы[16] как это было сделано сыном боярским Семеном Лавровым в поход 1701 года.

Недостаточность служилых воинских людей вызвала обычай вооружать, на время киргизских набегов, обывателей, на каковой конец в распоряжение воевод выдавались лишния ружья и порох. Так, в наказ Красноярскому воеводе Федору Мусину-Пушкину от 6 сентября 1701 года[17], которым ему рекомендуется выстроить острого в верховьях Енисея и поделать засеки, для охраны деревень от нечаянных набегов киргизов, - между прочим, упомянуто, чтобы все крестьяне, имеющие ружья, озаботились бы приведением в исправность оружия, «а буде скольких человек русских ружья нет, и о том к нам великаму государю наскоро писать».

Тогда же состоялось распоряжение о том, чтобы все ружья казенныя были заклеймены, и приказано заклеймить также все ружья имеющиеся у частных людей[18], мера эта принята в тех видах, чтобы устранить продажу оружия инородцам.

Киргизы несмотря не потери, им наносимыя, не унимались и против них высылались сильные отряды. 10 марта 1704 году[19]. Тобольскому воеводе князу Черкасскому сообщено от государя, что он вновь приказал учинить поход против киргизов из Томска, назначив 738 человек разных служилых людей, под начальством Осипа Качанова и казачьего головы Саввы Цыцурина.

Частыя войны, или вернее походы против кочевников делали казачью службу, да и вообще обязанности служилых людей, трудными, так что те из них, которые успели пообзавестись своим домашним хозяйством, стали уклоняться от хождения в поход и стали вместо себя посылать наемщиков.

В 1702 году[20] во все сибирские города посланы граматы, чтобы воеводы не дозволяли служилым людям, для участия в походах, нанимать вместо себя не только купцов, крестьян но и служилых неверстанных детей боярских и казачьих, - а требовали, чтоб каждый выходил лично сам и к тому же хорошо конным и вооруженным.

Факт этот доказывает, что в Сибири земледелие уже развилось и занятие оным сделалось более прибыльным чем доход получаемый от грабежа в военное время. Стало быть к началу XVIII столетия в Сибири народилась экономическая гражданственность.

Несмотря на то, что в наказах воеводы запрещалось верстать в конную службу и переводить на высшие оклады, - сибирские воеводы запрещение это обходили и даже иногда очень безцеремонно. Из просьбы красноярскаго казака Евтифея Старцева о производстве его в пятидестяники видно, что пятидесятник Петр Муруев, зарезанный в Красноярске при воеводе Мироне Башковском, был зачислен неправильно, потому что он неверно заявил о том, что был полоняником, а сын его Мишка, зачисленный в его место в службу великого государя негодится «для того что в малых летах». Просьба Старцева уважена за заслуги и его предков и его самого и он в феврале 1701 года назначен пятидесятником, на место Мишки Муруева, в число шести положенных по штату (указ дан в Москве[21].

В 1703 году Василий Галкин за службу отца, деда и прадеда своих, а также и за свою личную поверстан на место убывшаго Ивана Перфильева в дети боярския, в число 30 человек, положенных по штату в Енисейск[22], причем жалованье ему определено по последней статье: денег – 7 руб., соли 2 пуда, а вместо хлеба дана пашня на заимке его отца.

Жалованье охочим людям, неверстанным казачьим и боярским детям и посадским было очень незначительным. Так, за поход 1700 года против киргизов, сын боярский Юрий Роецкий роздал по вершку шапошного английского сукна всякому человеку и разошлось на дачу 39 аршин и ? [23].

Служилые люди имевшие, достаточное количество пахоты, хлебного жалованья не получали. Из прошения красноярских служилых людей от 15 мая 1704 года[24] о прибавке к окладу хлебного жалованья всего 2300 четверти овса, потому что «хлебными запасами в Красноярске великая нужда от великаго недорода» - видно, что с 1694 года повелено в Красноярске подвозить хлеб, доставляя оный на дощанниках из Енисейска в слободу Надпорожную, а с 14 декабря 1704 года хлебное жалованье прекращено енисейским служилым. Красноярским же служилым хлеб выдавался потому, что Красноярск «город украинный, прилегли многия всемирныя землицы» и казаки бывают в дальних посылках и терпят голод и нужду; да кроме того надо выдавать хлебное жалованье тем, которые пожелают быть в новом остроге (Абаканском).

По отстройке Абаканскаго острога, которая произведена командированным из Томска боярским сыном Ильею Цыцуриным, с боярским сыном из Красноярска Кононом Самсоновым в 1707 году, в нем оставлено 120 служилых из числа 200 взятых, в Енисейске для постройки острога и при них пушки, знамя тафтяное, барабан, 5 гладких пищалей, ядра, порох, свинец, служащим в этот острог оставлено хлебное жалованье; за хлеб 2 000 пудов, привезенный из Енисейска, воевода Иван Миронович Черкасов должен был зачесть из государевой казны по 6 алтын 4 деньги за пуд, то есть по цене, по которой обходился пуд при доставке в дальния городовыя службы красноярскаго ведомства, всего на сумму 400 рублей, в счет коих взято 200 рублей деньгами и на 200 рублей товарами[25].

В 1711 году, казачий десятник Иван Енисейский, распоряжением Сибирского приказа поверстан в дворяне, на полный оклад,в размере 16 рублей деньгами «хлеба и соли против того-жь;» в качестве десятника (произведен в 1705 году по указу) он получал деньгами 5 ? рублей[26].

По сведению о числе служилых людей в Камчатке доставленному в Сибирский приказ в 1711 году якутским воеводою Трауэрнихтом[27] видно, что в 1707 году приказано отправить в Камчадальский острого 100 человек, набранных в Якутске, да 70 человек из Тобольска, Енисейска и острогов: Ишимского и Братского. Приказано отправлять охотников и за недостатком – нарядом, при чем допущен наем за себя; с людьми отправить 4 пушки и соответственное число артиллерийских припасов.

В исполнение наказа отправлен прикащиком сын боярский Петр Чириков и с ним: 1 пятидестяник, 4 десятника и 50 казаков, набранных из промышленников, казачьих детей и казаков 2 пушки, 48 пищалей. В следующем году с боярским сыном Иваном Панютиным отправлено присланных из Тобольска и Енисейска 35 человек в Камчадальский острог, 15 в Большерецкий и 20 человек присланных из Илимска направлены в Анадырский и Пенжинский остроги.

Чтобы выручить остроги Индигирские, Алазейские, Колымские, Анадырский и Камчатские в 1715 году отправлено из поверстанных, бездомовных гулящих людей: 63 человека с дворянином Степаном Трифоновым; к этим людям присоеденены также и те казаки, которые посылались для разведки острогов в море: от Усть-Яны – с казаком Алексеем Марковым и от устья Колыми – с казаком Григорьем Кулаковым. Люди эти в феврале 1716 года прошли через Алазейское о Колымское зимовья. Между тем капитан Анадырского острога Петр Татаринов, от 1 июня 1716 года, просил о высылке к нему 200 человек «добрых и к воинскому делу искусных», а так же просил дослать к нему артиллерийских припасов пороху и свинцу в достаточном количестве, «чтоб за непресылкою Анадырский и Камчадальские остроги не опустели» и чтобы иметь возможность смирить юкагиров и   коряков[28].

– В Якутск людей было мало и исполнить требование Татаринова воевода Якутский Петр Немтинов не мог, а потому об изложенных обстоятельствах донес на благоустроение Сибирского Губернатора.

В 1720 году[29] управитель Камчатки сын боярский Иван Харитонов, приведи служилых людей из Охотска в Нижне- Камчатский острого, в феврале 1720 года пошел против Пенжинских иноземцев, взяв с собою 60 человек; затем когда он и 9 человек из его отряда были убиты, да 14 ранены, - к нему отправлена из Большерецкаго острога помощь в 30 человек, стало быть, в Южной Камчатке было во всяком случае около 100 человек казаков.

В 1709 году отправлено из Якутска с Осипом Мироновым (Липиным) 40 человек, да с Юрием Михайловым 27:

В 1710 году десятник Василий Севастьянов повел якутских казаков и новоприборных из промышленных и гулящих людей 33 чел.; по дороге с Индигирки, Алазеи и Колымы взято 15 человек.

В 1711 году упомянутый Севастьянов выступил в Камчатку, из Анадырскаго острога с командою в 80 человек «Опричь вожей и проводников».

В том же 1711 году из Якутска отправлено в Камчатку под начальством дворянина Василия Колесова 58 человек: новоприборных, солдат и новокрещенов.

Всего же с 1707 по 1711 год отправлено из Якутска в Камчадальские остроги 289 человек.

 В 1711 году Якутскому воеводе Трауэрнихту приказану «как ни есть а умножить бы людей на Камчатке» и если там мало казаков, то приверстать 100 человек. (Памятн. Сибир. Истор., кн. II, № 126).

Несмотря на столь значительныя силы, высылавшиеся в Камчатские остроги, их оказывалось недостаточно, потому что убыль убитыми бывала ежегодно очень велика. Так, например, в 1714 году юкагиры, коряки, олютуры – возмущенные несправедливостями и поборами прикащика Олютурского острога Афанасия Петрова – убили его и вслед за сим возстали. Бунт охватил весь Крайний  северо-восток Камчатки, подсылались поджигатели даже к чукчам. В это время были убиты также прикащики Иван Енисейский и Василий Колесов, а казна бывшая при них, разграблена; вслед засим в присудах острогов: Олюторского, Акланского, Покачского и Анадырского убито и взято в плен 79 человек[30].

Переход к учреждению в Сибири регулярных войск совершили так:

В 1700 году в Западной Сибири учрежден драгунский полк, в которой мушкетоны высланы из Тобольска: 99 – в 1700 году, а остальные в 1701. В состав этого полка входили роты, стоявшия:

В Суерском остроге

« Мехонском»        (Карп Полстовалов)

« Исетском»           (Иван Алексеев)

« Маслинской     слоб. (Алексей Рачковский)

« Катайском        ост.   (Иван Врублевский)

« Ялуторовском»           (Федот Милтигоров)

« Шадринск        гор.    (Степан Ранчковский)

« Арамельской   слоб.  (Иван Буткеев)

« Колчеданскаго остр.  (Василий Лосев)

« Царево-Городищ.»       (Иван Обольянинов).

Полком командовал полковник Давид Яковлевич Мейн, а полголовою был Степан Текутьев.

Полк этот с июня до октября 1701 года отбывал охранительную службу по южной границе, защищая население от нападения башкиров[31] и для выполнения этой обязанности он и сформирован, что ясно выражено в грамоте туринскому воеводе стольнику Нефеду Петровичу Дурново о допуске дъяка Ратманова в 1703 году, для составления переписи в видах производства рекрутского набора[32].

Полк этот был прототип нынешнего казачьего войска. Состоял из 10 рот, квартировавших в местах своего комплектования. Имея свое обмундирование и лошадей, люди получали от казны жалованье. При тех слободах, в которых проживали драгуны, им отводилось по 6 десятин пахоты и сенные покосы, остальныя земля раздавались крестьянам. Штатный состав был тысячный, но при образовании залишней суммы разрешалось верстать и лишния сотни. На службу драгуны должны были выходить лично и ставить наемщиков дозволялось только в случае болезни. Капитаны, командиры рот, были начальниками в местах квартирования и над крестьянами, проживавшими в слободах, чиня расправу и суд. Командир полка должен был квартировать в Исетском остроге, а полуполковники в слободах: Мехонской, Маслинской и Катайской, Офицерам (капитанам) иметь денщиков тем, которые их имели прежде в звании сотников, а тем, которые не из сотников, иметь своих людей. Командиру полка и 3 полуполковникам иметь по 2 денщика (наказ дворянину Ивану Аршинскому, назначенному командиром полка в 1706 году, после Александра Ланга[33].

Из донесения Аршинскаго от 17 сентября 1707 года[34] видно, что 5 сентября воровские воинские люди (башкиры) сделали набег на Утяцкую слободу и взяли в плен 23 человека. Начальникам отдела подполковник Матигоров, собрав шадринскую и маслинскую роты настиг грабителей 7 сентября за солеными озерами и отбил пленников, которых башкиры перед утеком порезали и поранили.

В 1709 году приказано выслать драгун в крайние степныя слободы: Белоярскую, Течинскую, Чумляцкую, Пещанскую, а также на Уктусские заводы и в Воскресенский Митрополичий городок. В этот год на уктусских заводах башкиры убили 19 крестьян и 4 взяли в плен[35]. Это несчастие приключилось потому, что драгуны не могли быть высланы, так как стольник Иван Фомич Бибиков и капитан Иван Устинов Дашков требовали военных казаков для производства набора в солдаты; за набором осталось 161 человек из детей боярских и 307 конных казаков, негодных в солдаты, которые хотя и высланы все в поход с дворянином Федором Толбузиным, но их оказалось мало для защиты всех пограничных слобод, подвергшихся нападению башкиров. Население слобод понесло за это время большия потери убитыми, ранеными, взятыми в плен и отнятою скотиною. Сержант Арамильской роты Семен Травин с 150 драгунами настиг одну партию, но был разбит, потеряв 18 чел. убитыми, 20 ранеными, 20 взяты в плен. Было понесено много потерь и в других ротах, но помочь горю Тобольские воеводы не могли, потому что всего, в их распоряжении, по окончании рекрутского набора осталось: пеших казаков и казачьих детей, старых и малых, 1091 человек[36].

Для наказания башкир был отправлен Тобольский дворянин Федор Толбузин, под начальство которого, кроме драгун, поступили также ратные люди тобольские и тюменские. Он пробыл в походе, гоняясь за башкирами, с 14 мая до конца 1709 года[37]. В тех видах, чтоб затруднить набеги грабителей, приказано поделать в слободах: рогатки, надолбы и рвы и крестьянам обзавестись ружьями[38].

Одного полка оказывалось недостаточным для охранения границы, особенно когда набеги башкиров участились с 1716 года. В 1724 году полковник Леонтий Парвентьев доносил губернатору, что 1000 драгунов растянутых на 2 или на 3 тысячи верст – не могут уберечь границу и признавал необходимым, для лучшей охраны, иметь кроме существующего полка еще 3 ишимскихъ роты и другой драгунский полк[39].

С 1703 года рекрутские наборы  распространены и на Сибирь. Указом 1 октября[40] повелено в Сибири произвести рекрутский набор в размере 5-го человека с дворян и 7-го из прочих сословий; к осмотру требовались люди не моложе 20-ти лет и не старее 30-ти. В следующий набор, в 1705 году[41], взято по человеку с 20 дворов, по переписным книгам 1677 года. В 1706 году с посадских людей сибирских городов взято по 8 денег с двора, за 1705 и 1706 года, на жалованье 4000 солдат, взятых вместо извощиков в артиллерию.

Декабрьским указом 1706 года налог этот сделан постоянным, в размере 2 алтын с двора со всего государства[42].

Затем в Сибири взяты рекруты: в 1708 году[43] по человеку с 20 дворов и в 1710 году[44] 738 человек в состав рижского гарнизона кроме тех, которые недосланы за прежнее время.

Перепись народонаселения, произведенная в 1710 году[45] дала возможность правилельнее судить о численности населения и соответственнее распределять по губерниям тягости и рекрутства и разных налогов. Вслед за сбором данных переписи, объявлены штаты частей армии[46]; полки распределены по губерниям и определено, какие полки на доходы каких губерний должны содержаться. На доходы сибирской губернии, исчисляемые в 222 080 р. «по расположению довлеет быть в расходе: кавалерии сибирской, тобольской, итого на два полка 46 243 рубля: на один полк инфантерии сибирской 21 010 р. На 3 000 человек гарнизонных и полками на два полка и на 160 человек 16 650 р. Итого 84 003 рубля; в адмиралтейской вместо соляных 38 283 рубля» Затем, далее, при подробном росписании районов полков по губерниям, сообразно населенности оных, - на сибирскую губернию, по числу 9 долей, определено содержать;

Кавалерии: Сибирский и Невский, на что ассигновано………   46 343 р.

Инфантерии: Сибирский, Тобольский и Вятский на

                    содержание их…………………………………….    63 031 р.

Гарнизон: два полка и 160 человек на сумму ………………..    16 650 р.

Кроме сего сибирская губерния должна была

выплатить соляные расходы на ………………………………   38  283 р.

В артиллерию и посольский приказы…………………………   52 769 р.

Превышение расходов над доходами покрывалось остатками Московской и Казанской губерний в общем на сумму в 45 006 р.[47]

В силу этого указа полки должны были держаться и комплектоваться губерниями с 1 января 1712 года.

В июне 1711 года[48] приказано собрать 20 000 рекрут и 7 000 лошадей. Сибирская губерния, при расчете одного человека с 30 дворов и одной лошади с 86, должна было выставить за себя 1972 рекрута и 687 лошадей.

Через месяц[49] подтверждено о досылке в Москву недобранного числа рекрут и лошадей, причем сибирская губерния, которая по указу от 30 июня этого же года должна была выставить, с зачетом за другия губернии, всего 3 700 челов., должна была доставить 1 306. Надо полагать поставка указанного числа рекрут была тяжела для Сибири, потому что местное начальство пользовалось случаем ставить за своих людей приезжающих в Сибирь торговцев из других губерний. Наводит на это заключение указ от 11 июля[50]: «О невзимании в Сибири в рекруты тяглых людей Архангелогородской губернии приезжающих туда для торговых дел и промыслов, под опасением штрафа с губернатора»

В октябре этого года приказано к декабрю месяцу передать полки комиссарам, на каждую губернию, согласно распределению, и сибирские полки выслать в Москву[51].

Постоянныя войны Петровского царствования делали рекрутские наборы частыми и тяжелыми; промедления в поставке рекрут могли отражаться вредно на военных действиях, а потому указом  от 2 мая 1712 года[52] сформированы в губерниях рекрутские запасы, для немедленной, в случае надобности, высылки укомплектований в части.

15 января 1713 года[53] приказано дослать рекрутские недоборы 1711 и 1712 годов при чем рекрут Сибирской губернии предписано отправлять в Москву партиями в 200 или 300 человек, а на следующий день состоялось распоряжение о доставке рекрут в Москву в мае. Подобное распоряжение относительно рекрут Сибирской губернии могло состояться только при существовании запаса или же при условии взятия рекрут с одной Западной Сибири.

Вслед за сим[54] повелено, взять по одной лошади с 40 дворов и лошадей Сибирской губернии выслать в Переславль-Залесский.

Существование рекрутского запаса оказалось мерою крайне тяжелою для населения и указом от 20 марта этого же года[55] запасы отменены: при чем разъяснено, что рекруты собираются не для укомплектования только полков, распределенных на губернию, а для пополнения всех частей армии людей, собранных в запасы, приказано зачесть в счет набора 1713 года, по расчету одного человека на 40 дворов.

В конце 1713 года[56] собраны рекруты по переписным книгам 186 года, по одному человеку с 50 дворов; при этом губернаторы предварены, что в случай несбора рекрут к 1 генваря 1714 г. они заплатят штраф по рублю за человека.

12 февраля 1715 года[57] назначено в Сибирской губернии 699 лошадей в дивизию генерала Вейде в С. - Петербург.

В ноябре того же года[58] приказано взять рекрут по человеку с 75 дворов и выслать их в С.-Петербург. Половину всего числа разрешено выслать из гарнизонных полков, дополнив таковые до штата рекрутами этого набора.

В ноябре 1718 года[59] взято по одному рекруту с 50 дворов, которые высланы в Петербург.

25 августа 1719 года[60] назначено собрать по одному рекруту с 89 дворов; «а с Сибирской губернии, в ближних городах: в Тобольску, на Тюмени в Верхотурье, в Туринску, в Сургуте, в Нарыме, в Томску – брать же в службу годных, из Архиерейских, детей боярских и из монастырских слуг и служебников 200, из дворянских и из казачьих детей 3300, из ямщиков 500, итого 4000 человек. Потому-ж без мотчания, а в то число в Тобольску в Тобольску набирать от гвардии Капитану-Поручику Шамардину, а в другие помянутые городы, для скораго набора послать управителям города Тобольска, и выбрав самых добрых, правдивых людей и объявить тех сборщиков ему Шамардину… а провиант на них собрать с населения не поставляющаго рекрут».

Из приведенных указов о рекрутских наборах можно прийти к заключению, что население Восточной, за Енисейской Сибири, а следовательно и население нынешней Забайкальской области отбывало рекрутскую повинность натурою до 1719 года.

Есть впрочем, основание думать, что наборы 1715 и 1718 годов производились, только в Западной части Сибири. Оба эти набора были легки для населения, потому что по первому из них надлежало взять в Сибири около 790 человек, а по другому 1180. Такое число рекрут при требовании скорой доставки их в Петербург, вероятно, набиралось в Западной части Сибири; а Восточная часть оной давала средства на содержание и препровождение рекрут к месту назначения. Подтверждается это предположение указом от 19 сентября 1718 года[61] о высылке рабочих для построения Ладожскаго канала, по одному человеку с 50 дворов. В этом указе, между прочим, сказано «Сибирской губернии городам, с которых берутся рекруты и работники – тем быть на работе в таком определении, как выше объявлено; а с которых сбирается деньгами и с тех городов работников не имать, а вместо того положить на деньги. В августовском указе 1719 года в первый раз встречается точное определение Сибирских городов, с которых надлежит взять рекрут. Кроме сего указ от 25 августа 1719 года наводит на мысль о том, что сибирское население очень сильно уклонялось от рекрутчины и, вероятно, допустило большие недоборы в счет прежних наборов, что и побудило правительство применить к оному угрозу о взятии рекрут в двойном, противу расчета, числа. Большое число рекрут с Западной Сибири, при сравнительно легком наборе во всех прочих губерниях, может быть объяснено также и тем, что правительство имело данныя предполагать численность Сибирского населения гораздо большим сравнительно с тем, что значилось по переписи 1710 года; на это заключение наводит отчасти указ 6 мая 1714 года Архангелогородскому губернатору, в котором ясно выражено, между прочим, «что не все же поголовно население ушло в Сибирь или на Дон».

На это же заключение наводит и указ от 16 генваря 1720 года[62]. Капитану Шамардину приказано было набрать 4 000 рекрутов в семи Западно-Сибирских городах; выполнить этого он не мог и доносил: в Тобольске де дворянских, казачьих детей и монастырских слуг и служебников самое малое число, для того дворянские дети поверстаны во дворяне и в дети боярские, а казачьи дети взяты в солдаты к Ямышеву озеру: а ежели де повелено будет тех чинов брать и из самих и того де числа набрать не возможнож», - На это донесение последовало приказание набрать из драгунских и гарнизонных солдат, а остальные из самих дворян, церковников, их свойственников и из гулящих людей. Очевидно Петр имел основание думать, что Западная Сибирь гораздо гуще заселена чем значилось по переписи 1719 года, потому что иначе он не мог бы требовать невозможного; - а брать с Западной Сибири 4 000 человек тотчас после взятия 2000 для снаряжения отряда майора Лихарева, отправленного к Ямышеву озеру, - было делом невозможным, если бы основываться на официально известном числе дворов.

Засим в Петровское царствование Сибирь отбыла еще рекрутские наборы в силу указов: от 8 мая 1721 года[63] (со всех губерний приказано собрать 15 000 ч.), от 26 ноября того же года[64] (всего приказано собрать 19 751 рекр.) и по указу от 9 марта 1723 года[65] (всего должно было собрать 10 107 человек).

Тягость рекрутской повинности при строгости требований о доставке должнаго числа рекрут вызвала послабления в приеме рекрут и на службу стали сдавать людей вовсе ни к чему не годных. Об этом обстоятельстве, в указе от 22 мая 1720 г.[66] изложено так: «такие негодные двоякие суть: одни такие, что весьма в службе негодны за застарелыми болезнями и лишением чувств, другие же только плохи, то есть собою скудны или нездоровы». – Для устранения сего определено: за доставку рекрут 1 категории чинить штраф по указу 1716 года, а за доставку рекрут второй категории брать за каждого человека с наборщика и воевод (в том числе разумеются и губернаторы, которые в росписке негодных закрепят) штрафу «по сту рублей в гошпиталь» - да кроме того с отдатчиков добирать новых рекрут и деньги на содержание оных в пути.

Надо полагать однако, что трудности доставки рекрут из Сибирской губернии были настолько очевидны, что бросались в глаза, да кроме того, отсутствие в Сибири помещичьяго элемента делало невозможным доимку недоставленных рекрут, потому что отсутствовало ответственное лицо – помещик, а губернаторы, по громадности края, были бессильны исполнять веления Царя по этому поводу быстро и точно. В силу изложенного, 29 октября 1720 г.[67] состоялся именной указ о дозволении сибирякам, подлежащим к отбыванию воинской повинности, ставить за себя наемщиков, с обязательством поступить на службу в случае побега поставленнаго солдата.

Озабочиваясь совершенствованием армии, Петр по окончании войны со шведами, обратил усиленное внимание на правильность росписания полков по душам и на правильность их расположения в среде населения. С этою целью составлены инструкции для лиц, на которых возложено размещение полков в губерниях. Из инструкции на имя генерал – майора Чернышева[68] распределявшаго войска по душам в С.-Петербургской губернии, видно, что пеший солдат ставился на 35 ? д. муж. пола, а конный на 50 ?. Для каждой роты предназначался особый район. Плата с души определена в 8 гривен. На помещиков возлагалось постройка слобод для квартирования солдат. Районы рот определены: - драгунский в 10 верст, пеший в 5; полковой район драгунскаго полка в 100 верстах, а пехотнаго в 50.

Из росписания губерний и провинций, для расположения в оных полков по душам и с назначением в оныя генералов и штаб-офицеров для исполнения этого дела видно, что из числа 888 284 дворов, на которые была разложена вся русская армия, на Сибирскую губернию приходилось 61 430 дворов, из них:

в Вятской провинции …… 10 908

«  Камской     «             …… 13 426

«  Сибири собственно …… 37 096.

Распределение полков на души в Сибирской губернии возложено на полковника Сонцева-Засыпкина.

Кроме поставки рекрут, Сибирь, наравне с прочими частями государства, несла и другия материальныя тягости на войско. Так из указа от 13 июня 1711 года[69] видно, что с дворов сибирскаго духовенства сбирались деньги на драгунских лошадей в 1707, 708, и 709 годах.

В 1711 же году отправлен в Сибирь подъячий Сибирского приказа Андрей Протопопов с тем, чтоб сверх положенного числа в Сибирскую губернию, добрать в оной 50 000 руб. деньгами, на 80 000 р. мелкой рухляди и на 70 000 р. разных камней. Протопопов отправлен до Иркутска «с великим  поспешением»[70].

В генваре 1713 года[71] повелено собрать провиант для войск, квартирующих в Киевской губернии, с губерний: Московской, Архангелогородской и Сибирской, по переписным книгам 186 года, а с Казанской по переписи 1710, расчитывая на каждый двор:

муки ржаной – по полуосмине,

крупы по осьмой доле четверика,

кроме сего на провод этого провианта по 3 алтына и 2 деньги на четверть.

Сибирский провиант приказано доставить в Переяславль-Залесский. 4 марта 1713 года[72] приказано взять по одному конному с 50 дворов. «Из Сибирской губернии взять вместо даточных деньгами по полтине со двора». Деньги эти выслать в канцелярию Сената в апреле месяце. 8 ноября этого же года[73] Сенат издал указ, чтоб весь фураж, потребный для войск, стоящих в С.-Петербургской губернии собрать в оной натурою, а с тех губерний, которыя за дальностью не могут поставить во время фураж, причитающийся на оныя по раскладке, взять деньги по 3 алтына и ? деньги с двора. В 1720 году[74] взято по рублю с двора и «для поставки генеральнаго провианта в С.-Петурбург, Ригу и прочие завоеванные года». Указом из камер-коллегии от 5 октября 1720 года[75] на покупку припасов и морскаго провианта приказано собрать по 13 алтын, по 5 денег. Указом камер-коллегии от 1 февраля 1721 г.[76] велено устроить в разных городах хлебные магазины, в которые свести провиант из разных губерний, по раскладке, «а с Сибирской губернии, вместо провианта, за дальностью, собрать деньгами по 12 алтын по 2 деньги с двора, и прислать на покупку ж провианта в Смоленский магазин». В сентябре того же года[77] предписано собрать по рублю с двора на провиант[78]. 19 декабря[79] повелено собрать «по полуполтине с двора» на поставку и на подряд морскаго провианта. Через год, указом от 14 декабря 1722 г.[80] предписано собрать со всего государства и «кроме попов, дъяконов, дъячков и пономарей» - тех которые действительно в церковном служении, по 20 алтын 4 деньги – «на генеральной Петербургской и Рижской провиант; - по 6 алтын и 4 деньги за провиант, отправленный в этом году в низовый отпуск: по 8 алтын и 2 деньги с двора на приготовление морскаго провианта на 1723 год.

В Сенатском указе от 10 декабря 1723 года[81] сказано: так как генералы и штаб-офицеры, посланные в губернию для росписания полков, переписку душ еще не окончили и не окончат в 1724 году, то на содержание армии деньги, на следующий год, собрать со всех занесенных в подушную перепись в две трети: генварскую и майскую, по 35 к. с души, для зачета их в счет 911 953 рублей подушного сбора, исчисленного Сенатом на покупку фуража и провианта для войск в 1724 г. «А с посадских и с черносошных крестьян, также с татар Сибирской губернии с пашенных и других им подобных, которые не за помещиками…. На которых велено положить вместо помещикова доходу, еще по четыре гривны с души» - с тех собрать две трети по 26 копеек с души; последнюю треть приказано добрать в октябре и ноябре месяцах. В 1724 г.[82] содержание «гвардии разложено на деньги Сибирской губернии, как осьми гривенныя, так и те, которыя бы помещикам доходить должны были с тех крестьян, которыя останутся за расположением 5-ти полков». Эти деньги должны были идти на жалованье, «а хлеб положен на монастыри, при расположении их экономии».

Денег на гвардию исчислено 208 950 р. 29 к., недостающия деньги должно было искать с Вятской и Соли-Камской провинций.

В мае 1724 года[83] повелено начать ввод полков в губернии, по росписанию, с Московской губернии. На содержание армейских и гарнизонных полков определено собирать по 74 копейки с души. Сбор этих денег с 1725 года производить земскими комиссарами; с Сибирской губернии, вместо помещичьего дохода собирать по 4 гривны с души и отсылать их куда будет указано. По табели росписания полков на губернии, приложенной к упомянутому указу, на Сибирскую губернию (кроме двух городов: Якутска и Мангазеи) определено содержать 5 армейских и 4 гарнизонных полка, которые распределены на 355 042 души и осталось свободных душ 13 961. Всего исчисление душ в 10 губерниях 5 409 930. Подробности относительно новаго порядка сбора денег на содержание полков изложены в плакате, объявленном 26 июля 1724 года[84] в коем между прочим, обговорено: «Сибирской губернии пашенных прежних служеб, копейщиков, рейтар, драгун, солдат, казаков, пушкарей, затинщиков и разсыльщиков и всякаго звания людей»… занесенных в поголовную перепись и разложенных на полки, взимать по 74 копейки, да кроме того вместо платы дворцовых и помещичьих крестьян во дворец и помещикам по 40 копеек с души на другие расходы.

В начале XVIII столетия, кроме рекрутской повинности, на сибирское население возложена Петром Великим и другая повинность, оказавщаяся крайне тяжелою для народа и побудившая оный «брести в рознь» и в Сибири. Говорю  о выставке Сибирскою губерниею рабочих разного рода в разные пункты Европейской России.

Первое требование рабочих из Сибири в Россию, о котором упомянуто в Полном Собрании Законов, оказывается в указе от 24 май 1711 года[85] когда приказано вытребовать в С.-Петербург плотников со всех губерний, кроме Петербургской; на долю Сибирской губернии пришлось доставить 110 человек.

В июне того же года[86] предписано выслать в крепость Азов каменщиков; от Сибирской губернии надлежало доставить 27 человек, в том числе 19 по первоначальному расчету и 8 по раскладке за Петербургскую губернию, чрезвычайно обессиленную высылкою рабочих.

В ноябре[87] потребованы на 1712 год, в С.-Петербург, работники от каждой из губерний по нижеуказанному расчету:

В указе приведен расчет, по которому требовались рабочие на 1710 год, основанный на числе дворов каждой губернии. Следовательно, рабочие требовались в Петербург и до 711 года.

Указом от 15 августа 1712 года[88] повелено выслать в Тульский оружейный завод из разных губерний кузнецов и столяров, «молодых робят», для обучения их «ствольному и замочному и ложковому делу фузей и пистолетов». От Сибирской губернии назначены 21 человек.

Вслед за сим[89] приказано: из Сибирской губернии, в С.-Петурбург, на остров Котлин, рабочих людей за дальностью не высылать, а вместо людей высылать по 10 руб. за каждаго человека. Недосланных же мастеровых и вместо беглых и дряхлых приказано дослать; дослать также лошадей, которых как и фураж и провиант, и впредь отсылать в те места, куда будет указано.

В декабре 1713 года[90] Сенатским указом предписано выслать в С.-Петербург, на Котлин остров, в 1714 году работников в количестве 34 000 человек, «а в Сибирской губернии за работников взять деньги против нынешняго 713 года по 10 руб. за человека, и те деньги… конечно выслать в феврале и в марте, чтоб хлебною покупкою могли исправиться заранее».

В 1714 году[91] потребованы ямщики для устройства ямов между Москвой и Петербургом и между Петербургом  и Новгородом. С Сибирской губернии, за дальностию, вместо высылки ямщиков приказано взять деньги по 10 р. с выти, которыя выслать на подмогу в губернии: Московскую, Петербургскую, Киевскую, Рижскую, Азовскую, Казанскую и Архангелогородскую, в общем на 3 179 руб. 25 алт. 2 деньги.

7 ноября 1718 года[92] состоялось распоряжение привлечь к канальному делу всякого чина людей, как духовного, таки мирского и дворцовых крестьян; а также и Московской, Санкт-Петербургской, Смоленской, Архангелогородской, Сибирской губерний, полковой и городовой служеб, драгун и солдат, стрельцам, казакам, станичникам, которые в долях не положены, всего с 815 300 дворов, работнику быть с 20 дворов по человеку: следовательно, Сибирская губерния должна была дать около 3 000 человек.

Сентябрьским указом 1718 года[93] для постройки Ладожскаго канала вызвано по человеку с 50 дворов, причем с Сибирской губернии потребованы рабочие из Западной Сибири, а население за-Енисейской Сибири должно было поставить на них провиант.

С 1721 года[94] на построение Ладожского канала установлен сбор по две гривны с двора.

Страницы

Предыдущая                  На главную                Следующая