|
Изображение обитателей Сибири |
|
НАРОДЫ КОЧУЮЩИЕ ПО ВЕРХУ РЕКИ ЕНИСЕЯ Местопребывание их. Между величественными, живописными горами Саянскими и Алтайскими на возвышенных, прелестных, редкими растениями изобилующих степях оных, орошаемых водами Енисея, Абакана, Юса и Уйбата, обитают иноплеменные народы, сохранившие доселе образ жизни и простые, добрые нравы Золотаго века. Лиценачертания и языки показывают разнородное их произхождение; сходство же жизни и всех обыкновений удостоверяют о давности пребывания их в сих местах, столько для кочевой жизни удобных и от всех насильств и перемен, какия изпытывает род человеческой самою природой защищаемых. Соответственно отличительным качествам сих народов, можно разделить их: на первородных, как то: Койбалы, Моторы, Арины и Камасинцы – и смешанных, как то суть: Качинцы, Сагайцы, Белтиры, Бирюсы и Каргинцы. –
Причины кочевой жизни. Кочевая жизнь оных зависит, сколько от склонности и древняго обыкновения, не менее того и от самой, как необходимости, так и потребности природы, ибо без сих кочующих большая часть мест ими занимаемых, оставалась бы впусте. Хорошая трава для стад, удобство для них соответственно временам года и зависящим от того нуждам, чистой ручей воды – вот все что нужно для целаго улуса кочующих и что побуждает их к перемене мест. Кочевья бывают в близком одно от другаго разстоянии и теже самыя занимают дети, которыя принадлежали отцам. – Оне наследственны. Правило сие может измениться в одних только важных случаях. В летнее время избирают они для своих улусов места веселые и открытые; в зимнее же ищут себе убежища от жестоких горных ветров и суровости холода, в лесистых местах, где бы однакоже и для скота были по близости удобныя степи, имеющия в избытке подножный корм.
Христианская вера. Некоторые из кочующих и в особенности Сагайцы с давняго времени приняли Христианской Закон; но из сего числа разве очень редкие знают самыя простыя обязанности религии: все они отличаются от неверующих своих единоземцев, почти только не употреблением в пищу конскаго мяса. – Между тем был в орде Сагайской один башлык, или князь Амзор, по крещению Федор, которой отличался набожностью и духом веры от прочих собратов и построил на реке Аскыс в 1771 году церковь, во имя С. Апостолов Петра и Павла, собственным иждивением. – Коль возхитительно видеть торжество религии в самом гнезде Шаманства! но прискорбно сердцу, что храм посвященной Богу не имеет надлежащаго велелепия. – Нигде бы не могло возсиять столько торжественно нашея православныя Вера, нигде свет проповедуемый оною истины, не озарил бы толико славу Христианскаго изповедания как здесь, в сих степных местах, обращая невинное первобытное человечество на путь достижения вечнаго блаженства: чему при доьрых от природы сердцах кочующих много способствовать здесь может и самое величие Естества, красотами своими приводящаго человека в особенное благоговение к Вездесущему.
Коренная или первобытная вера кочующих. Все почти кочующие остаются в вере или лучше сказать безверии своих предков. – Что ни имеют они по сему предмету, состоит в словесных, не определенных и не связных преданиях, переходящих от одного к другому и из рода в род. – По видимому признают они два начала: доброе и злое. – Кудай или Нум почитается у них главным Божеством, обладающим Небом и Землею и одно только добро творящим, вместе с подчиненными ему добрыми духами. Шайтаны или злые духи, по мнению их, не смотря на противодействие добраго Божества, одно только имеют занятие, чтоб наносить вред роду человеческому; а потому они сих последних умилостивляют жертвами и молитвами, не менее, или еще более перваго. – При всяком случае стараются они несколько капель питья и крошек пищи повергнуть в огонь для шайтанов. С некоторыми изречениями. Кочующие сии не имеют и не почитают идолов (Бурхан) за Божества.. – У Белтирцев и Качинцов часто однакоже привешены бывают пред юртами их разныя звериныя шкурки и лоскутья, которыя едвали содержат они не вместо Бурханов. – У некоторых даже замечен подобной Братскому Он-гону, или лоскутному идолу. – Всех вредоносных для человека животных, почитают они произведениями и слугами злых духов или шайтанов и вот таким образом умствуют о произхождении их. Некогда Кудай просим был шайтаном, чтобы дать ему уголок земли в вечное владение; но как получил не только в том отказ, но и во всяком самом малом участве: то решился просить напоследок не более земли сколько можно покрыть колнцом трости и на самое короткое время – в чем не было ему отказано, а получив ударил тростью в принадлежащую ему точку земли и сделал чрез то на оной отверстие, из котораго вышли на свет все оныя повсюду, распространившияся на зло человеческому роду твари. Торжественной годовой праздник кочующих. Хотя Богослужение кочующих неимеет учрежденных обрядов, однакоже отправляют они ежегодно один такой праздник, которой заслуживает, сколько любопытства, столько же и удивления. Праздник сей посвящен единственно только Всеблагому Существу (Кудаю). В летнее время года при ясном небе, когда натура облачается в богатую ризу свою, когда древесныя растения покрываются свежими листьями, луга же и долины разноцветными коврами зелени, почтенные и престарелые из кочующих, назначают день для сего годоваго праздника и место для торжественнаго жертвоприношения. Высокая гора, представляющая дальновидное и красивое местоположение обыкновенно для сего по общему всех согласию определяется. Быстро переходит весть о сем назначении из одного улуса в другой и напоследок до 300 и болеее человек кочующих, кроме женщин, которыя в сем празднике участвовать не могут, собираются на предназначенную гору. Каждый из них надевает самое нарядное платье и приезжает на лучшей лошади. Всякой, или кто только в состоянии, доставляет одного белаго барана и некоторое количество вина и молока. – Сначала всего устраивают они место для сожжения жертвы. Для сего втыкают несколько кольев в землю и кладут на них перекладины. – Потом закалывают одного из приведенных баранов в самое сердце и сняв с него не изключая головы и ногъ кожу, кладут оную на приготовленный жертвенник головою на Восток и вместе с сваренным мясом заколотаго барана кожу сожигают; внутренния же части отбрасывают. Во время сожжения жертвы все богомольцы стоят обращенные лицем к Востоку, с воздетыми руками, поклоняются в землю и произносят благодарныя молитвы Всесотворившему. В сие же время один из предстоящих наполненной молоком сосуд обносит трижды вкруг собравшагося народа, а другой сопровождая его при каждом обороте плещет молоко на Восток, с громогласным произношением хвалы и благодарности Богу. Жертвоприношение и молитва продолжаются более двух часов. По окончании же употребляют в пищу приведенных баранов и пьют вино; после того молодые люди забавляются разными играми и конскими рысшаниями, проводя там день до захождения солнца. Шаманы или камы. Шаманы или камы питают и поддерживают суеверие кочующих. – Звание сие отправляют не одни только мущины, но Шаманы изредка и женщины. Постигнет ли кого из кочующих болезнь или другое нещастие; желает ли знать о выгодности зверинаго промысла, или другаго предприятия: во всяком случае призывает шамана для предсказания, пособия и утешения. Старые и отличные шаманы, имеют особенную одежду, сшитую из кож и обвешанную разными побрякушками и ремнями, которую они во время действия на себя надевают, вместе с шапкою страннаго и ужаснаго вида, совиными и другими перьями обезображенною. – Надев сию одежду шаман берет в левую руку бубен или тимпан, состоящий из деревяной, на подобие решета обечайки, обтянутой кожею с разными на сей последней выведенными багровою краскою изображениями, подобными тем, какия видеть можно высеченными на многих утесах, в Сибири, и с утвержденною внутри бубна для держания его перекладиною, а в правую обшитую кожею наверх шерстью колотушку. После того становится он над разведенным по средине юрты огнем, начинает бить колотушкою в бубен, сначала тихо и редко, потом чаще и громче, сопровождая биение диким и необычайным голосом, наконец приходит в такое изступление и столь ужасной производит рев, что нельзя без отвращения смотреть и слушать. В сие время наблюдают, чтобы он непричинил себе вреда, а когда несколько образумится, то узнают от него о желаемом. – Некоторые шаманы помянутой одежды не имеют; но бубен у всякаго из них должен быть. Нравы кочующих и удовольствия их. В нравах кочующих приметны необыкновенныя противуположности: пылкость и безпечность; простота и коварство; доброта и мстительность. Важныя преступления между ними хотя и редки; но вороство, особенно между беднейшими очень обыкновенно. – Весна и лето суть времена забав и праздности для кочующих: тогда то они ездят один к другому в гости молчать, курить табак, есть мясо, пить кумыз и Айран. – В осеннее же время когда довольно бывает коровьяго и кобыльяго молока, сидят из него вино (арака) почти каждой поочередно и тогда редкаго и особенно из пожилых можно найти трезваго и то разве по утру: столько-то кочующие привязаны к пьянству! Между молодыми людьми однакоже пьяниц не заметно, так как и между женщинами, но одни из них свободное время, провождают в конских рыстаниях, другия в песнях или плясках и разных невинных забавах. Песни, сказки и музыка. Песен (сарна) общих они имеют мало, а больше поют о том что придет на мысль и сказывают старины, или сказки (номак). Напевы песен вообще печальны и поют оныя по одиночке: когда кончит первой начинает другой, третий и так далее. – Часть при пении играют на джатыгане и кобысе; но сей последней посвящен более сказкам, которые также произносятся некоторым родом пения. Джатыган. Джатыган получил свое имя от семи струн, которыя бывают на нем натянуты: ибо джаты означает семь. Он состоит из деревянного выдолбленнаго ящика, длиною около 1 ? аршина, шириною в четверть, а вышиною до двух вершков, с однаго длиннаго и широкаго бока бывает открыт, с другаго же закрыт и на сем последнем натягиваются разной толщины металлическия струны, из коих каждая имеет по две подставки. Джатыган при игрании на нем оборачивают к себе тонкими струнами и ударяют по оных обеими руками, одною применяясь к голосу, а другою за второю подставкою производят некоторый унылый и дрожащий окончательный звук. Кобыс. Кобыс имеет вид балалайки, но без ладов, делается из дерева и часто обтягивается тонкою кожею. Вероятно кажется, что балалайка принята Русскими от Татар. Что показывает и самое ея название. – При введении же оной в употребление, может быть служила она единственно детскою забавою; ибо бала означает дитя, а Татары называют ее Кобысом. – Сверх сего отчасти употребляется Скрыпица и Ворган, известной же Русской простонародной инструмент, котрый кочующие называют железною балалайкою. (темир Кобыс)
Пляска. Песни и сказки кочующих гораздо приятнее пляски их, производимой под песни и музыку с некоторым наблюдением такты и разными жестами, или телодвижениями, представляющими более действия безсловесных животных, нежели людей. – Пляска сия совершается почти всегда на одном месте и одними только пантонимами.
Борьба. Борьба есть одна из самых любимых забав молодых кочующих. – Для сего раздеваются они до нага и остаются только в нижнем платье, даже скидают и сапоги. – В борьбе показывают они всю гибкость свою проворство. Коих не употребляют с обеих сторон изворотов, ухваток и обманов, чтобы одолеть своего противника. Иногда около часа продолжается борьба и никто не получает верха, или разве только по усталости один другаго одолеет; хитрости же очень редко удается. Супружество. Супружество кочующих невсегда основывается на любви и здесь корыстолюбие и обычаи имеют свое владычество и свои жертвы. Часто отцы и матери обручают обоего пола детей в таком возрасте, когда они не имеют понятия не только о любви, но даже и о себе самих. Сие обыкновение не редко ведет за собою ссоры родителей и семейственныя несогласия. – Во всяком случае супружество, если оно только совершается не тайно от родителей, имеет почти следующие обряды. Когда жених и невеста с малолетства один для другаго назначены, то по пришествия их в возмужалость, за три года до брачнаго времени, жених по два раза в каждой год должен привозить невесте дары или Арчу, которая состоит из разных съестных припасов и вещей; некоторые же сверх того платят за невесту отцу ея выкуп, или калым, состоящий из лошадей и рогатого скота. Как арча, так и калым соразмерны бывают состоянию жениха и красоте невесты.. Жених получает также за невестою разныя вещи в приданое. Обряды онаго. При супружестве у Кочующих иноверцев не бывает ни каких духовных обрядов; но в назначенный день съезжаются родственники и приятели к невестину отцу, где попировать вместе с женихом и свахою, берут невесту и увозят ее к свекру. Там опять начинается пирушка и некоторые суеверные обряды. – На последок переводят невесту в ту юрту, где она должна будет жить; ибо она не может быть вместе со свекром и даже должна избегать всякаго с ним свидания. – Ето одно из древних обыкновений и весьма достойное примечания. Здесь окружают ее подруги и родственницы до тех пор, пока не приедет муж. – По приходе же его все они со стремлением выбегают из юрты оставя мужа и жену одних. – Не смотря на простоту обязательств супружества, неверность жен против мужей очень мало здесь известна и жена бывает полная хозяйка и совершенная помощница мужу. – Должно к похвале их сказать и то, что оне искуснее и трудолюбивее своих мужей. – Они умеют выделывать меха и кожи; шьют для себя и мужей платья; ходят за скотом; ставят юрты – одним словом все домашния отправляют работы. – Хотя Кочующим невозбраняется иметь по две и более жен: однакоже редкие из них имеют кроме одной. Родины. Роды здешних женщин сколько мучительны, столько же и оскорбительны для стыдливости. – Трудность родов без сомнения происходит от суровой жизни кочующих; но прочее зависит от обыкновений. – В трудных родах привязывают иногда бедную женщину к дереву, или на спину здоровому человеку, которой без милости ее трясет; либо обнажив мнут брюхо, чтобы скорее роженица разрешилась. – Все сие делают мущины и женщины без разбора. Множество зрителей по мнению их облегчают тягость родов. – У Койбалов, а может быть и у других, женщины родят стоя на коленях и скорейщим родам помогает мущина, а одна из приятельниц принимает младенца. По рождении ребенка омывают его и трут солью, что бы придать телу его более крепости. Имя. Имя ему дает отец или мать какое вздумает. – Иногда называют именем и даже чином или званием перваго вошедшаго в юрту человека; иногда же получает он имя и от брата своего или сестры, когда в первой раз они его увидят. От сего странного обычая встречаются между ими имена Куске (мышь), Нумуртко (яйцо) и тому подобныя. – Шаман предсказывает щастие и нещастие в жизни новорожденнаго. – Он назначает какия вещи могут быть ему полезны и вредны, а потому окололюльки сии последния и привешивают. Люльки делаются из дерева и бывают с одного конца широкия. а с другаго узкия. Дно каждой из них имеет по средине желобок, для того чтобы не держалась сырость. – Дитя обернут бывает в меха и лоскутья, а вместо того, чтобы его пеленать обвязывают только сверху люльки ремнем; на дно же оной полагается мох. – Когда нужно бывает переменить мох, то обнажают младенца, хотя бы сие было в жестокие зимние морозы и он переносит холод с геройским терпением. Матери после родов предлагают в пищу жирное мясо и масло; но отнюдь не дают ей пить до трех дней ничего холоднаго. По прошествии же сего времени принимается она за домашния работы, возбраняется однакоже ей до двух недель, пока совершенно не очистится, готовить пищу. – В каждой из первых семи дней по трижды она должна омываться. - Последнее очищение ея кончится окуриванием ирвенем или арцою. Спустя год или менее после рождения выжигают у дитяти серою либо железом на груди пятно, называемое едною, для того, по словам кочующих, чтобы не текла изо рта слина. – Когда дитя придет в такое состояние, что может сидеть или стоять, то вынимают его из люльки и надев платьице привязывают на тонкую веревочку, так, чтобы он мог во все стороны двигаться, но не мог бы упасть в огонь, всегда по средине юрты разводимой. – Не смотря однакоже на сию предосторожность младенцы часто повреждаются огнем и иногда даже сгарают. Возпитание детей кочующих не подвержено ни каким правилам, ни какому принуждению. Молодые люди обоего пола бывают живы, веселы и остроумны. – Любовь не имеет такой власти над кочующими, какой порабощает образованных людей. – Первые из сих тогда начинают ее чувствовать, когда в последних уже ослабевает. Если не приметно между кочующими горячей любви, то столько же мало и ревности. – Молодые женщины к ласкам и особенно Русских мущин довольно внимательны, пользуясь равнодушием кочующих. Болезни кочующих. Кочующие бывают бодры и крепки до глубокой старости. они редко подвержены бывают бюлезням, не смотря на способствующий к тому образ жизни их; оспа и глазная болезнь нередко однакоже их посещают. – Оспа почитается у них важною и злейшею болезнью. Самой нещастной тот кто оной подвергнется. Всякой его боится и самые ближние родственники оставляют. Никакая болезнь не имеет столько жертв как оспа. К щастию что она бывает временно и можно от ней принимать предосторожности. Прививание же оспы здесь почти неизвестно. Глазная болезнь происходит, кажется, более отдыма и всегдашняго пребывания подле огня. – Между тем может также глазам вредить безпрестанное зрелище степей, зимою покрытых снегом, а летом в некоторых местах выступающего солью и сверх того в жаркие дни колебание возстающих паров, которые дальность и пустота степей делает зрению приметными, а не обыкновенное движение их тягостными. Похороны. Большая часть кочующих хоронят покойников в земле и с поверхности могилу окладывают камнями; но Белтиры и другие некоторые из кочующих здесь поколений, одни только, сколько известно, из всех Сибирских обитателей не имеют обыкновения хоронить в землю покойников, а в лесных чащах в гробах вешают на деревья или ставят на столбах. – Сей род похорон они весьма скрывают от Русских и не охотно в том признаются. Вот один пример замеченной у Бирюсов, кочующих по Таштыпу. Здесь похоронены были таким образом молодая женщина и мущина. Место для сего избрано в густом лесу в отдаленности от жилья. – Гробы повешены были на двух старых лиственницах; разстоянием один от другаго около 50 сажен, которые состояли из сырых досок веревками связанных, а между ими положена была березовая кора и одна доска сверху. Женской гроб столь низко стоял, что взлезти не высоко на дерево можно было покойницу видеть. Она имела на себе все лучшее убранство, а простую одежду возле головы. – С боку лежал у ней кожанной мешок с крупою, чашка с жиром и кусочьки провеслаго мяса; копалка для сараны; косарь с ножнами; топор сделанной на подобие долота и охотничья плеть. – Седло лежало между ног, так чтобы на него тотчас можно было сесть. Покойница лежала головою на Север, а покойник на Восток. – Может быть кочующие в сем не наблюдают никакого правила. – По близости каждаго усопшаго развешена была на дереве кожа убитой на похоронах лошади, с звостом и копытами, а несколько подалее воткнута на кол лошадинная голова с уздою. Подобное сему обыкновение наблюдается и при обыкновенных в землю похоронах. – Но при мужских телах, кроме лучших одежд и седел кладут лук с колчаном и переломленными стрелами; если же покойник любил музыку, то кобыс, либо джатыган, и сверх того убивают лошадь любимую. По прошествии семи дней, если позволяет состояние усопшаго, убивают еще над самою могилою лошадь в жертву ему и в первой год отправляют по нем ближние родственники два или три раза поминки; скудные же сие делают не более одного раза. – Во время поминовений, потчуют усопшаго как живаго и отходя оставляют ему наполненную молошным вином (арака) кожануую бутыль (турсук) и каждой раз сожигают тщательно близ могилы кости убитой лошади. Хозяйство кочующих. Главное хозяйство кочующих состоит в хорошем содержании рогатаго скота и лошадей, числом оных измеряется богатство и бедность их, которое бывает весьма разнообразно: одни из кочующих имеют по тысяче и более лошадей и рогатаго скота; другие несколько сотен, многие от десяти до двадцати; но весьма редкие не имеют ни одного домашнего животного. Для пропитания не большой семьи почитается в здешних привольных местах достаточным самое малое скотоводство; большое число скота и лошадей, составляя богатство кочующих, льстит их гордости и служить к торговле и промену на нужныя вещи, которыми снабжают они своих земляков. – Мало найдется столь способных мест для обширнаго скотоводства, как занимаемая кочующими степи. Оныя как будто самою Природою к тому назначены. – Никакой не было б возможности для столь невероятнаго множества домашних животных запасти достаточно корма на всю зиму, продолжающуюся здесь более 5 месяцев, если бы всегда не находили оне себе подножнаго корма и еслибы высокие горы незащищали их отсуровости зимы ижестокости ветров. Ьолезни и хищные звери служат немалою перепоною к разпространению скотоводства. – Но 1803 год был для онаго один из самых тягостных. В то время гибель скота последовала от голода, а голод от глубокаго снега смерзсшагося от жестоких морозов подобно льду, как что самые лошади едва могли оной разбивать копытами, чтобы доставать траву, не только рогатой скот, которой обыкновенно таким образом зимою питается. Сие нещастие принудило кочующих строить ныне стойла для лошадей и хлевы для рогатаго скота, также приготовлять и сено. Хотя сии средства не могут совершенно обезпечить против подобнаго нещастия; но польза их очевидна, особенно для не имеющих избытка в скоте, для которых потеря гораздо значительнее богатых. – Надобно сколь возможно приохочивать к сему кочующих. Болезни лошадей и рогатого скота. Три рода скотских болезней неиначе там свирепствуют: 1. Ветреная болезнь по названию же кочующих Киджик. – Она открывается в трех различных видах: иногда делается опухоль на брюхе, либо на горле, которая по времени возвышается, тверждеет и животное в третьи сутки погибает; - иногда на тех же самых местах оказывается врередъ и постепенно возрастая при возпалении, причиняет в первыя, редко во вторыя сутки смерть; иногда же болезнь сия открывается на передних лопатках и груди, в виде мягкаго плоскаго нарост а, которой ни сколько не возвышаясь разширяется. – Животное одержимое сим родом болезни бывает печально, опущает голову, стоит не подвижно на одном месте – и живет часто до 12 дней. 2. Короста, Кодур. Она начинается возпалением всего тела, за которым вскоре показываются на всех частях онаго маленькие с гноем прыщики, которые разтрескавшись соединяются вместе и чрез неделю покрывают тело, как будто корою. – При сем вся шерсть с животнаго слезает и оно не может ни ходить, ни пищи принимать. В сей болезни живут более 12 дней; а иногда и выздоравливают. 3. Внутренная болезнь, которою одержимы бывают одне только лошади. – Больная лошадь бывает печальна, ложится и не может встать. У ней раздувается брюхо и производится в нем ворчание. – Внутренная болезнь оказывается в Мае и продолжается до половины Июля. Кочующие против сих болезщней не употребляют почти ни каких средств и даже не всегда отделяют больнаго скота от здороваго. – В летнее время не мало гибнет онаго и от бешенства, которое по большей части сообщается им чрез укушение собак. – Ближайшее средство против сей болезни есть изтребление собак, которых весьма много держат кочующие лишних без присмотра и пользы. – Оне разпространяют и другие болезни, перенося скотские падали из одного в другое место. Земледелие. Хлеб для многих из кочующих сделался почти столь же необходим как и для Русских. – Богатые из них покупают и выменивают хлеб у сих последних, а бедные достают работою, либо сеют сами; но редкие из них пашут довольно земли и обыкновенною сохою (сабан, салда) а большая часть вскапывают некоторым родом широкой лопатки (абыл) и сеют столько, что едва достать онаго может, при всем малом употреблении хлеба, для себя с семейством. – Они сеют почти только ярицу (арыш) и ячмень(аш). Пшеницу называют они бугдай, овес сула, муку хлебную ун, которую однако же весьма редко приготовляют, употребляя в пищу хлеб зерном; снимают же они посеянной хлеб в Сентябре и называют оной месяц Оргок-ай т.е. жнитвенной, а молотят сырой хлеб на пашне (Тарлык-ири) в Октябре, которой и называется у них Уртюн-ай. – Солому сожигают. Белтиры и Сагайцы суть самые лучшие пахари, однакоже далеко отстают в сей промышленности от здешних крестьян. – Первые засевают самое большое количество от 10 до 15, а последние от 20 и даже до 30 десятин. В то время когда кочующий с десятины получит хлеба около 90, крестьянин намолотит до 130 пудов. Причиною сей разности единственно только худой обиход кочующих в сем деле. Они вместо того чтобы молотить хлеб, топчут его лошадьми и чрез то лишаются множества зерен, втаптываемых в землю. Если нужно вывести кочующих из юрт в домы и переменить самой образ жизни их, то нет лучше средства, как приохотить их к земледелию; но они уже не будут скотоводцами, а оставшись оными не могут быть хорошими землепашцами. Образ жизни их благоприятствуя первым, не совместен для последних. Хотя цены на хлеб ныне против прежних лет довольно возросли, однако же все еще показывают более изобилие нежели недостаток в хлебе; ибо ржаная мука при хорошем урожае продается на месте до 30, а пшеничная до 50 копеек пуд; но в бытность здесь Г.Палласа в 1772 году: первая стоила не дороже 2 и 2 ?, а последняя 4 и 5 копеек пуд. (Продолжение впредь)
|
|
Страницы |