|
V ОПИСАНИЕ НОВЫЯ ЗЕМЛИ, СИРЕЧЬ СИБИРСКОГО ЦАРСТВА (По рукописи Румянцовскаго Музея № CCXCTV, лл. 1-19).
|
|
Описание новыя земли, сиречь Сибирского царства и Московского государства, в которое время великий государь царь и великий князь Иоанн Васильевич, всеа Росии самодержец, первый Росийского государства христианский царь, походом своим с Московского государства царство Казанское подкопом под Булат-реку и царя Симеона жива взял лета 7061, и очеса избости ему повеле, и жити в Звениграде указа за стражею 7081 году. А после того времени, при царстве царя Иоанна Васильевича, всеа Росии самодержца, по 28 лете взятия Казанского царства, з Дону восташа самоволныя казаки с атаманом своим Ермаком Тимофеевым-сыном, которые з Дону вышли на великую реку Волгу, и многую пакость Московского государства всякаго чина людем деюще, до смерти убивающе, животы и товары и государскую казну на посадах грабяще, по пяти и по шти лет, и на Волге из Астрахан в Московского государство в проезде путь всякого чина людем со всяким товаром возбраниша и проезду не даша. И по указу государя, царя Иоанна Васильевича, всеа Росии самодержца, многия посылки ратных людей на него, атамана Ермака с товарищи, посыланы были; и он, атаман конской, Ермак с товарищи, рускую силу посланных побил. И 7080 году указал великий государь царь Иоанн Васильевич, всеа Росии самодержец, из великого своего Московского государства множество ратных людей, водою в судах и порою на конях, со всякими воинскими припасы, послать на него, самоволнаго атамана Ермака с товарищи, унять их от такова зланачинания и самоволства. Он же, атаман Ермак с товарищи своими, слыша великий гнев государя своего и приход многоратных людей Московского государства, убояся, и с Волги, не доедя Казанскаго царства за 60 поприщ, вверх по великой реке Каме поиде судами з дружиною своею храброю; с иноверцами, некрещеными людми, с подданными прежняго взятого Казанского царя Симеона, с Черемисою, Мордвою, Вотяками, Башкирцами, Камским уездом; а тот народ и доныне глуп, и урядства воинского на мале у них. И так идя Ермак по Каме-реке, и по Вятке-реке, и по иным многим рекам, те живущия народы покори, и аманатов побра, и ясак с них на великаго государя идя взял, и от устья Камы-реки, вверх по Каме-реке, прошел город Рыбную, Чертово городище, Алабуху, Сарапуль, Осу, городы с уезды побра и покори под его государское величество, и прииде по той же реке Каме вверх живущаго мужика Строганова вотчины. А тот мужик Строган, породою новгородец, посадской человек, иже от страха смерти и казни великого государя царя Иоанна Васильевича, всеа Росии самодержца, из Новаграда убежа со всем домом своим в Зыряны, сиречь в Пермь Великую, чрез Великой Устью на вершину Камы-реки, на места изобильныя, на великую реку Каму. И егда к нему, мужику Строганову, прииде атаман Ермак с храброю своею дружиною, и он, мужик Строганов, изобилуя богатством своим и славою своею во оной стране и народе, убояся атамана Ермака с товарищи, и возвести ему о всем Сибирском царстве и о зверях всяких, что в той стране Сибирской всякого зверя изобилно, и люди живущия не храбры: «Мы же от них живем от зде за 1000 поприщ. И ты, атаман Ермак с товарищи своими, послужи великому государю, и государь царь Иоанн Васильевич, всеа Росии самодержец, милосерд, пожалует вину твою, видя службу твою, и тебя с товарищи твоими простит». И того ж лета осению мужик Строганов атаману Ермаку с товарищи велию честь воздаде и на подъем на службу в Сибирское государство всякими запасы, пушками, пищалми, порохом, свинцом и к судовому ходу всякими припасы наделил и отпустил из Камы-реки на правую руку к степи Уткою-рекою, вверх реки. И оттоле, от Строганова жилища, атаман Ермак с товарищи своими поиде Уткою-рекою направо, степью, до каменья Верхотурскаго, которой камень лежит от моря-океяна поясом до моря Хвалынского, высок и широк зело; и на том камени великия озера, а в них всякая рыба, кроме осетров и стерлядей. Из того камени на полдень к Московскому государству многия реки, Кама с товарищи, изъидоша и устьем падоша в великую реку Волгу, а иныя реки из того ж камени устьем падоша в Хвалынское море, яко то: Яик и иныя реки с товарищи, и Дарья-река, которая пошла под Бухарию в великую Фиву, с товарищи. А с Москвы водяным путем, стругами, Москвою, Окою, Волгою, Камою, Уткою-реками до камени Верхотурского, которой камень - граница между Московским и Сибирским царств, 2000 поприщ; и тот камень Верхотурской через Утку-реку в вершине той реки в лесах страшных. И Ермак с товарищи своими осеновал до зимняго пути. И тем первым зимним путем, водяныя суды по cю сторону оставя, поделав лыжы, нарты с запасы своими перешел тот Верхотурской камень на вершину реки Ницы. Которыя реки в Сибирскую сторону с того ж камени пошли в Сибирь, в море-океан, яко то: Верхотурка-река, Тобол-река, Обдор-река, Исеть-река и иныя великия реки с товарищи; а те все реки пали устьем в великую реку Обь; великая же река Обь устьем пала в море-океан, сибирским прозванием в Мангазейское море студеное, от котораго моря Мангазейскаго город Мангазея нарицается, стоит же над рекою Мангазейкою, а та река устьем пала в море-океан студеное. Морем-океаном езды лодьями корелскими мимо Пусто-озеро до города Архангелска 3 недели, а от камени Верхотурскаго Сибирскими городами, рекою Ницею, и рекою Тоболом, и рекою Иртишем, мимо Тюмень с уезды и мимо Сибирскаго царства, Тоболска и Тоболскаго розряду и уезду, великою рекою Обью до моря-океана Мангазейского, и морем-океаном, мимо города Пустозерскаго до города Архангелскаго 6000 поприщ. И от камени Верхотурскаго с вершины Ницы-реки, вниз по Нице-реке вешним ходом и по Верхотурке, и по Тоболу, и по иным многим сибирским рекам, с вершин вниз, которые реки все устьем пали в Тобол-реку, Ермак царства Сибирскаго Кучюма царя, уделных его бояр и княжцов, и подданных его, и ясачных взятьем под царское величество в подданство побрал, и аманатов с тех городков и ясак взял. И с тех мест теми ж реками Верхотуркою, Исетью, Ницею и Пелынькою, Тоболом доиде до города Тюмени, и город Тюмень с уездом атаман Ермак з дружиною своею храброю войною взя и покорил великому государю. И то услышав Сибирской царь Кучюм, что атаман Ермак с товарищи разстоянием от царства его Тоболска 180 поприщ, нахождением своим и ратным промыслом побрал, ея же беды не возмогоша стерпети, послал любимаго своего советника Канцелея со многими ратными людми под Тюмень-город, дабы того атамана Ермака с товарищи к царству своему не припустить и город Тюмень с товарищи очистить. Божиею милостию и государским щастием и святых чюдотворцов Росийскаго государства молитвами, атаман Ермак с товарищи до Тюмени Сибирскаго царя Кучюма и ратных его людей конницы воеводы его, ближняго советника, мурзы Канцелея не допустил за 5 поприщ и многих людей огненным боем побил, а мурзу Канцелея раненаго жива пойма, токмо с вестию к царю Кучюму некия немногия люди его возвратишася. Царь же Кучюм, слышав о такой победе советника и ратных людей своих, в велицей бысть скорби, и поеда по всему Сибирскому царству ко всякого чина людем своим, дабы вскоре к нему без всякого ослушания собралися, и посла вместо царских своих грамот стрелы свои золоченыя, чтоб другой посылки не дожидались, понеже де идет на нас неведомо какой лютой неприятель. И то слыша орды сибирския указ царя своего, вскоре в царство его, Тоболеск, безчисленно с женами и детми своими съехалися. Царь же Кучюм, видя многих людей к себе собравшихся, мало от прежде бывшей печали обрадовася и из Тоболска на всяк день скорых своих посылаше гонцов, слыхати хотя, где неприятель его, Ермак с товарищи, пребывает и камо хощет путь свой и намерение имети. Вестници же, вземше весть из Тюмени чрез измену, возвестиша, что хощет атаман Ермак итти в царство Сибирское в Тоболеск на тебя, царя. Услыша то, царь с женою своею, царицею Симбулою, и з детми своими сердцем падоша в велий страх и трепет, и из царства своего свою жену з детми и коши отпустил на велбудах и на конех горою вверх степью по Иртыше-реке в любимую свою вотчину на Абалак, идеже ныне благодатию Христовою весь велия православных христиан и церковь каменная пресвятыя Богородицы, Обалацкия чюдотворныя иконы Знамения пресвятыя Богородицы. И оттоле, от Тюмени, атаман Ермак с товарищи своими вниз Тоболом-рекою на стругах поиде к царству Сибирскому под Тоболеск-город. Тобол-река устьем впала под Тоболском в Иртыш-реку. Град Тоболеск стоит над рекою Иртышом повыше Тобола-реки 2 поприща, на горах высоких: город деревяной с осыпью был у Сибирскаго царя Кучюма. И Ермак атаман з дружиною своею плывущи, до Тоболска не доходя 7 поприщ, урочище, нарицаемое ныне Шишкина деревня, тамо же стоял и ночевал; и назаутрее, поугру рано, поплыл судами под горы Тоболския на лужок, где ныне стоят анбары хлебныя государевы. И видя то пришествие козаков и Ермака с товарищи з города, з горы, царь Сибирский Кучюм выслал з города под гору высылку ратных своих людей с лучным боем многое множество; атаман же Ермак, видя то, что еще у царя Кучюма много людей во граде, нежели на вылазке, и повеле дружине своей козаком мушке ты свои пыжами зарядити, дабы их от себя вдруг не отстращать. Сибирскаго же царя Кучюма ратныя люди на бой крепко на казаков устремишася, козаки же иноверцов, из пищалей стреляюще пыжами, ни единаго убиша; они же, то видяще, гнашася за ними до пристани их козацкой и до судов и ни единаго козака не раниша; атаман же Ермак повеле козаком в струги свои отъехать прочь от горы и от пристани на остров итти. И тако козаки прочь от Тоболска в целости отъидоша и на острове, против Тоболска с версту через реку, сутки стояли. И назавтрие аман Ермак товарищом своим козаком заповедал всякому, чтоб оружие было чисто, а заряжать бы всякому по два, по три и по четыре железныя жеребья вместо пуль свинцовых усечки, и быть смелым сердцем, битися, не щадя голов своих, и поучая их, козаков своих товарищей: «Братия моя милая, атаманы козаки, постойте за веру христианскую и послужите царю православному Иоанну Васильевичу, веса Росии самодержцу, и за свою вину страдничию, что мы пред ним, государем своим, виноваты и пред всем Московским християнством: государскую казну и его государских подданных людей грабили, и многую кровь християнскую пролити, и многия души християнския осквернили; послужите, государи братцы, ныне верою и правдою; а когда мы виноватые ему государю, своему царю, послужим и прибыль учиним, и он, государь наш, царь Иоанн Васильевич за нашу службу пожалует нас, вину нашу страдничию отдаст». И то слыша, дружина его храбрая козаки от атамана своего Ермака слезы от очес своих аки реки испущаху, глаголюще сице: «Во всем, аки Богу, великому государю царю своему служити рады и головы свои кладовати не пощадим, а тебя, аки отца своего, слушать рады: как ты изволишь, тако да и будет!» И с того места с острова атаман Ермак с товарищи своими, всего 600 человек, к Тоболску на прежнее место на пристань на лужек поиде. Царь же Сибирский, Кучюм с советники своими и с ратными людми, з города Тоболска видя пришествие козаков и атамана Ермака с товарищи, глагола людем своим: «Пойдем, братия, без всякого сумнения и страха, понеже он нам поганцы не могут никакова зла смертнаго сотворити, понеже бози наши с нами оберегают нас от них, токмо станьте мужественно, а я вас за вашу службу пожалую». И то слышаще людие от царя своего с радостию на бой все множество из града людей устремишася к бою, аки на некое пиршество, друг друга понуждающе, все к бою изъидоша, токмо царь во граде с ближними своими немногими людми остася, из града з горы вниз на бой зряще. Иноверных же много множество ратных людей снидеся под горою битися с козаки. Атаман же Ермак глаголаше козаком: «Братия моя любимая, атаманы козаки, не устрашитеся множества их бусурманского, с нами убо Бог, стойте смело: аще Бог с нами, никто же на ны!» И тако атаман Ермак товарищем своим козаком повеле на иноверцов из мушкетов своих заряженых стрелять половине, а другой стояти до исправы; и тако Божиею милостию и государским счастием, и промыслом, и радением атамана Ермака с товарищи сибирских иноверцов многих орд и язык ратных людей на том бою побили и живцом взяли, а за досталными побегшими во град вниде. Царь же Кучюм, видя силу свою людей множество побитых, из града с неболшими людми убежа к жене своей царице и к детем в любимое село свое на Обалак, от Тоболска разстоянием 20 поприщ. А в Тоболске-граде у царя Кучюма были две пушки железные литые, в четыре аршина длиною, а ядро в 20 фунтов; и как с козаками бой был, и в то время велел царь из тех пушек стреляти на козаков, и пушки стрелбы не дали, и царь разгневался: повеле те пушки с высокия горы вниз реку Иртыш ввергнути. Атаман же Ермак с товарищи своими в царстве Сибирском во граде Тоболску пол-2 месяца жил. А от вершины Ницы-реки от каменя Верхотурскаго до Тоболска езды вниз водою 500 поприщ. И из Тоболска из Сибири атаман Ермак с товарищи своими, избрав атамана казака Грозу Ивановича с товарищи и 5 человек козаков, послал их к Москве к великому государю царю Иоанну Васильевичу, всеа Росии самодержцу, да с ними ж, козаками, послал к государю собранныя казны 60 сороков соболей с пупки и с хвосты, да 50 бобров чернокарих, 20 лисиц чернобурых, да 3 человек с людми их, ближних приятелей царя Кучюма, и отписку написал к великому государю, царю Иоанну Васильевичу, всеа Росии самодержцу, сице: «Атаман Ермак з дружиною своею храброю, с козаки и с атаманы, об вине своей прислал, чтоб великий государь с Москвы указал послать воевод своих в царство Сибирское городы с уезды принимать и розправу в народе чинить по своему государскому указу». И посланной из Сибири атаман Гроза Иванович от атамана Ермака Тимофеева с товарищи к Москве с вышеписанною казною приехал и великому государю царю били челом и милости просили, чтоб великий государь страдничию их вину пожаловал, простил за многия их службы и изволил бы присланную казну у них принять и воевод своих от себя государя в нововзятое царство Сибирское в Тоболеск и в городы Сибирские для розправы и державы послать. И великий государь в то время в соборной и апостольской церкви со властми и боляры своими молебствовал и милости у Московских чюдотворцев просил, и атамана Ермака Тимофеева и товарищей его казаков, дружину его храбрую, за службу их и за радение во всей прежней вине их пожаловал, и казну у них принять велел, а их атамана Грозу Иванова с товарищи велел пожаловать и с ними свое государское жалованье и жалованную грамоту в Сибирь, в Тоболеск, к атаману Ермаку с товарищи, его послал; а воеводам своим великий государь указал готовится зимним путем впредь по указу, а до тех мест указал государь царь Иоанн Васильевич ведать царство Сибирское з городы взятыми атаману Ермаку Тимофееву с товарищи. И того ж году осенью с Москвы от государя царя с жалованием и с грамотою Гроза атаман с козаками к атаману Ермаку в Сибирь приехали, и Ермак с товарищи государской милости велми обрадовалися и на государской милости били челом до земли и молебствовали о государском здравии. А с Москвы сухим путем езда в Сибирь на Троецкой Сергиев монастырь, на Переяславль, на Ростов, на Ярославль Великий, на Вологду, до Вологды с Москвы 500 поприщ. А от Верхотурья до Туринского острога и до Тюмени-города и от Тюмени до Тоболска 500 поприщ. И как в то время, от царя Иоанна Васильевича грамоту и жалование, присланное у атамана посланного Грозы прием, великому государю велие благодарение возсылаше и молебныя пения Господу Богу воздаваше о государском долгоденствии. По сем же из Тоболска Сибирскаго царства атаман Ермак с товарищи своими по совету, устроив воинским обычаем со всеми припасы, на стругах вверх от Тоболска по Иртишу-реке поиде доходити царя Сибирского Кучюма и доиде до Сибирки-речки, от Тоболска вверх по реке Иртишу 20 поприщ; речка Сибирка пала устьем в Иртиш под земляной город, идеже царь Кучюм в великом опасении пребываше. И не дошед того места за полтора поприща, на той же горной стране, под крутым яром, Ермак с товарищи своими вышед и будив своих асаулных на берег, поставил на лугу полатки и спал в них. И тогда неприятели со уготовленным войском своим ударили на обоз его, атамана Ермака с товарищи; тогда ж Ермак, из полатки своей спалной услыша то нахождение иноплемянников на себя и не чая, что место плохо и стоять невозможно, скочил с яру в судно, в струг свой, и прескочил три струги, мочию своею паде в воду в великую реку Иртиш в яр, в глубокое мето, а на нем в то время два панцыря были, иже утопе абие, и поиде ко дну аки камень. Дружина же его храбрая с того бою отъидоша в целости, и ни един от них погибе. После же их отходу козацкого царь Кучюм на том месте, идеже под яром атаман Ермак утопе, повеле рыболовом и людем своим сетьми и баргами и всякими снастми промышлять, дабы тело Ермака из омута выволочь вон. А кто тело его, Ермака-атамана, найдет, и тому царь Кучюм обеща отвес сребра и честь пожаловать; а как сыщется, «велю тело его вора атамана Ермака в части изрезать и сам мясо его с родителми своими стану ясти такова разорителя своего царства». От Тоболска же города вниз по Иртишу-реке до Демьянскаго яму и от Демьянского яму до Самаровского яму плыть на низ Иртышем-рекою 10 дней; а от Самаровского яму рекою Иртышем устьем до великой реки Оби сутки: и того разстояния от Тоболска будет Иртышем-рекою до устья Иртишева 1000 поприщ. А от Самаровского яму вниз великою рекою Обью, по обе стороны великой реки Оби и Иртиша и иных всяких рек множество, живут великих государей наших подданные ясачные люди, Татарове, Остяки, Самоед, розными языки и улусами своими, а над собою те ясачные люди имеют началных людей в улусах князцов, ясаулов, сотников, десятников. А живут в лесах темных над водами; зимные юрты деревянные в землях, аки в погребах, от великих мразов, а летныя юрты имеют в иных местех над водами великими, токмо к лугам и пескам великим, для того что с весны у них и во все лето до осени бывает множество мошки и комаров, а нощию спят в полатах холщевых на высоких кроватях, под кровати же кладут огнь и куриво, дабы комары и мошки дали нощию уснуть. В жилищах же их велие множество всякого зверя: лосей, оленей, медведов, лисиц, росамак, соболей, бобров, выдер, рыбы всякой такожде безчисленно: осетров, стерлядей, щук, тайменей, карасей, линей, плотиц, и всяких птиц: лебедей, стерхов, жеравлей, цаплей, баб, гусей, казарок, розных родов уток, гагар, соколов, кречетов розных, цветов, ястребов, орлов, скоп, челиков. А те ясачные люди имеют у себя, которые богатие, в одном юрту по 3 и по 4 жены, маломощныя же люди по одной жене имеют. А одеяние и обувь имеют с рыбьих кож, с осетров, стерлядей, с налимов или сомней, и со всяких птиц; проделываюг же те кожи рыбьим жиром аки рогдугу мягкостию, которые отнюдь дозжа не боятся. А питаются все зверным мясом и птичиим, да рыбою, хлеба же не сеют и отнюдь не знают те, которые от городов в далнем разстоянием живут. А ездят зимним путем от юрт до юрт и до города, где кто ясак платит, нартами, на собаках и на оленях доморощеных, потому что на конях для великих снегов ездити невозможно. Княжцы же их и прожиточные ясачные люди в улусах и юртах своих имеют у себя по 100, по 200, по 500 и по 1000 оленей, а те олени питаются собою мхом и травою, и молоко у них доят на потребу свою. Да с тех же ясачных людей со всякого человека, с лука, ясаку на великих государей в год дают в государскую казну по десяти соболей с пупки и с хвосты, а лисицами черными, чернобурыми бобрами и выдрами и всяким зверем в казну берут зборщики, государские люди, посланные для сбору ясачного, смотря по достоинству, по смете против соболей указного числа. От Самаровского яму вниз великою рекою Обью до города Березова 1000 поприщ; город Березов стоит на левой стране над рекою Сосвою, от Оби-реки за 3 поприща; Сосва-река и Вагулка устьем пали в Обь-реку. А от Березова -города вниз рекою Обью плыть на низ до устья великия реки Оби месяц, по смете 3000 поприщ. Великая река Обь устьем пала в великое море-океян, прозванием Мангазейское море, студеное. Мангазейской город стоит над рекою Мангазейкою; река Мангазейка пала в море-океян; а тем океяном-морем Мангазейским с устья великия реки Оби морем-океаном мимо Пустозерской острог к городу Архангелскому езды карелскою лодию месяц, своею силою, сиречь греблею, парусом же пол-2 недели. Все по обоим странам моря, по островам и около рек, живут государские ясачные люди. Остяки, Самоеды, Лопяня. От Тоболска же, царства Сибирскаго, вверх по Иртише-реке, по обеим странам реки, над рекою и по иным стороним рекам живут государские люди Руские, Тоболского уезду служилые тоболские Татарове и ясачные люди, до Тары -города не доходя за 3 дни. От Тоболска же до Тары -города 1000 поприщ, а зимним путем на лошадях езды пять дней; город Тара стоит вверх Иртиша-реки на правой стороне от страны Черный Камык, к степи, над рекою Аркаркою, от реки Иртиша 3 поприща, устьем пала в Иртыш-реку. А от Тары -города вверх же Иртишем-рекою до Ямыша-озера соляного стругами ходу 5 недель. Озеро Ямыш от реки Иртиша 5 поприщ, и служилые люди Сибирцы соль-бузу из того озера ломают рычагами емлют и возят тележками на себе, на лошадях и на велбудах и струги грузят. А на то место у пристани Ямыша-озера приезжают с товары китайскими из Китайскаго царства Бухарцы и Калмыки со всякими своими товары, с лошадми и со всяким скотоми с ясырем, и торгуют с рускими людми поволным торгом чрез аманатов своих. Соль же та зело чиста, аки снег или лед яснец, солка ж велми и сладка. И кругом тех мест около Иртиша-реки таких соляных во многих местех самосадных озер много безчисленно, зверя тож и птиц и всякой рыбы много. А около тех мест вверх Ямышева озера живут Калмыки розных тайш, и с тех Калмык на великих государей ясак не идет, токмо соседственным обычаем живут и между собою торгуют и послов своих в государские городы, в Тоболеск и на Тару и в Томской город, отпущают торговать. А от Ямышева озера вверх по Иртыше-реке Черных Калмык до улусов Бошохты хана Зайсанкул урочище великому озеру; ширина тому озеру Зайсанкулю 7 поприщ; а посреде того озера бежит Иртыш-река; ходу стругами 2 месяца, а сухим путем степью, лошадми 2 недели, кочевным ходом. У Бошохты хана или у царя Черных Калмык и у тайш, у товарищев ево, в улусах их служилых людей в 15 дней збирается 100,000 человек конных, а пеших нет и не бывает; бой у них лучной, а огненнаго ружия неболшое, и то с фетилем; скота в их улусах зело много, велбудов об одной и о двух кочках, лошадей добрых, коров розных родов, овец болших, назади с куйрунки по ведру, малых лошадок, сиреч ишеков родом, с великими ушми, по аршину; много такожде бобров, барсов, лисиц белых, птиц и всяких рыб многое множество; хлеб всякой яровой зело родится: просо и полба, пшеница. От Тары -города до улусов их черных калмыцких Бошохты хана сухим путем, на лошадях, тяжелым ходом со виюками, пол-2 месяца. А от них и от улусов Бошохты хана, через камень Саянской и через Желтые Калмыки Калги хана, Мунгалскаго хана, тем же ходом пол-2 месяца. А от улусов Мугалского хана Калги до Китайскаго рубежа Богдуйскаго царя 10 дней, и до стены Китайской, до первого заставочного города, городами возле стены каменныя 3 недели езды до Камбалыка-города. В Богдохан Маха в Китайское царство изо всех государств и земель всякия люди. Калмыки и Мугалы, Бухарцы и Тагуты, с товары торговать приходят: в Китайском же государстве торг всякому поволной без всякия обиды. А товары к ним из Сибири в Алтай ходят: соболи, рыси, лисицы, бобры, выдры, горностаи, мехи заячий черевий, юфти, кожи красныя, кожи золотыя и серебреныя, сукна красные, кость, рыбей зуб доброй болшой, самые добрые коралки красные з бела, ентари добрыя; Калмыки же привозят ясырей, велбудов, коней и скот всякой; и за те свои товары в Китайском государстве кто что хочет берет, сиречь себе; товары их: злато, сребро всякое, дорогое камение, камки, китайки, коралки белые и мскус, ревень, чай траву, табак. От Томского ж города езды на лошадях верхами со виюками 2 недели. Томской город стоит над рекою Томью; место всем изобилное хлебом, зверем и рыбою. А от Томского вверх водою, Томою-рекою до Кузнецкого острогу стругом ходу 3 недели, а малыми судами 2 недели или 10 дней; голою же степью на лошадях езды 6 дней, по смете 1000 поприщ; а река зело быстра; острог стоит на той же стороне, что и Томской город, стоит над Томью-рекою. Кузнецы же словут, потому что ясачные люди государские тамо живут по берегу Томи-реки и иных тамошних рек, трех терсей камений берут и жгут, и плавят железо, и куют вместо наковалн на камени ж; а железо то кузнецкое и уклад велми добр, лутше свейскаго железа, и мяхко железо, аки свинец. Соболми, железом в казну ясак платят. А от Кузнецкого острога до Томы-реки езды на лошадях степью по одной стороне 3 недели, а по другую сторону реки Томы горы зело высокие каменныя, и леса на них зело темныя всякия, а около тех мест по рекам и по лесам живут государские ясачные люди, Татарове, Тубинцы, Мразцы, Кондомцы, Верхние Киргизцы. От Томского ж города чрез Киргизскую землю и чрез Мунгалскую землю Саинг Лоджана хана Алтынова сына сухим путем, на лошадях, со виюки месяц ходу; а от Лоджана хана до Мухалского Очироя хана езды до 10 дней; а от Очироя хана, Мугалскаго царя, до Китайского государства 3 недели 5 дней ходу. От Томского ж города мимо Киргизкую ж землю чрез Красноярской острог до Енесейского острога сухим путем, на лошадях, 3 недели езды. Красноярской острог стоит над рекою Енесиею, в вершине Енесеи-реки. До Красноярского острога, до Киргизской земли, на лошадях 3 дни езды. От Томского ж города с устья Томы-реки, где она, Тома, в великую реку Обь пала, вверх великою рекою Обью до устья Бии и Катуни ходу стругами пол-2 месяца. А около тех мест по обеим сторонам реки Оби живут ясачные люди Татарове и Белые Калмыки, ясак же платят Черных Калмык Бошохте хану и иным тайшам, братиям и сродникам его ханским. И вверх около великих рек и устей Бей и Катуни места зело изобилные лесами и полями, черность земляная в человека вышиною, зверя всякого, птиц и рыбы всякой велие множество. И чрез то место и устья Бей и Катуни на великой реке стоит остров великой, и тем местом Калмыки Черные из своей земли в Мунгалскую и Киргизскую земли ходят, а Мунгалы и Киргизы тем же местом от себя ходят к ним, Калмыкам. И только бе изволили и указали великие государи на том месте, на устья Беи и Катуни, город или острог поставити, и им бы великим государем великая прибыль была в ясак от ясачных и в проезде от торговых людей всяких. От Самаровского яму вверх по великой реке Оби стругами ходу до Сургута города 3 недели. Сургут стоит над рекою Обию. От Сургута вверх великою рекою Обью водяным путем ходу своею силою, шестами и бечевою, 4 недели. Нарым острог стоит над великою рекою Обью. А от Нарыма до устья Кети-реки ходу по Оби-реки 2 недели; Кеть-река пала устьем в великую реку Обь. От Кецкого устья Обью-рекою вверх ходу до Томского города, и до устья, Томы-реки, до Томского города, ходу стругами 2 недели, зимним же путем из Тоболска до Самаровского яму, до Сургута и до Нарыма и от Нарыма до Томского путь на нартах и на собаках ход, а лошадми тем местом дороги нет, потому что снеги великие, и лошадми ездить не возможно. Велика река Обь вышла одною вершиною из-под Тангутцкой земли, там же иноверцы имянуют оную Катуня; а другою вершиною вышла из-под Мунгалской земли из великаго озера Алтыня, и около того озера Алтын-кул кочует Мугалской Лоджан хан и иные тайши; а рыбы в нем всякой множество, и нерпа морская есть: и те две вершины внизу сошлися, и иноверцы с тех мест назвали усть Бея и Катуня, а ниже того названа та река от величины ея великая река Обь. От устья Кети-реки вверх Кетью до Кецкого острога стругами ходу 3 дни и 4 дни. А от Кецкого по той же Кете-реке вверх ходу 6 недель до Маковского острога до волоку Генесейского; Маковской стоит на Кети-реке. От Маковского до Генесейского острога сухим путем волоку мостами и борами на лошадях 3 дни; Генесейской острог стоит над великою рекою Генесею. Генесеею-рекою вниз стругами плыть день и ночь до острога Туруганского 3 недели; Туруганской острог стоит на острову межу Генесеею до устья Генесеи. Генесей пала устьем в море-океан студеный, толко ж и летом на том море лды плавают великие. В Генесею ж реку пала рек болших Елогуй, Подкаменная, Илим-река, другая Подкаменная река великая. От Генесейского острога вверх Ангарою-рекою стругами ходу до Братцкого острога 4 недели. Вверх от Братцкого острога по той же реке Ангаре до Балаганскаго ocгpoгa ходу 6 недель. Река Унга, великая река, Иркут-река и Иния-реки пали устьем в Ангару-реку. От Балаганского острога ходу водою вверх до Иркутцкого острога 5 недель. От Иркуцкого острога до моря Байкала ходу тож 5 недель. Ангара-река великая вышла из моря Байкала; а по Ангаре-реке пороги зело страшные: запасы и товары, вверх идя и на них пловучи, на себе обносят - иной порог 4 поприща, а иные по два и полтора поприща; а морем Байкалом и через море теми ж стругами до устья Селенги-реки и до Селенгинского острога вверх рекою ходу 3 недели. Селенга-река вершиною из Мунгалской земли Очироя хана вышла; в Селенгу-реку устьем пало рек Тола, а Хилок - вышел из озера, на Хилке-реке стоит острог Иргенской, - Уда и Тонца-реки, и иных рек много пало в Селенгу-реку без имян. Селенга-река устем пала в море Байкал; в море Байкал пало рек много: Прорва, Мишиха, Мантуриха, Переемная, Снежная. В вершине Ангары-реки стоит порог Ангарской. В море ж Байкал пала река Барбуза, а по ней остроги Барбузинской и Теленбинской; Баун-река; из озера вышла великаго Баунта верхняя Ангара. От Селенгинского острога через Мангалскую землю Очироя хана лошадми и велбудами со виюки езды до Китайского царства месяц, а как скорым делом, и в пол-3 недели съездят. По правую сторону Китайской земли, по рекам и около Амура, и по левую сторону Амура, от реки Зии, и по иным всем рекам до устья великия реки Амура, до моря-океана живут подданные ясачные люди Китайского царя Богдохана Махи, и ясак с себя те люди дают ему, Китайскому царю всяким зверем на всякой год. А с устья великия реки Амура видеть на мори-океяне великий и страшный остров и палаты каменые стройные, - токмо до тех мест устья Амура-реки морем окияном теплым доехать невозможно, потому что таких судов морских козаки амурские строити не знают. С левую сторону Ленскую позади к Амурской стороне в море-океан болших рек пало: Охота, Рама, Товой, Тадуй, Анадырь, Пенжон, Камчатка, Чюдон; а от Чюдона устья реки великий камень пошел во океан-море теплое на 500 поприщ, и устья великия реки Амура возле края океана-моря теплаго; а аз тем каменем нос, которой в морскую пучину пошел в сторону царского величества в Сибирские городы: в Якутской ocтpoг, в великую реку Лену, в Мангазейской острог и в Туруханской. А в великую реку Генесею морем-океаном водою и судами нет ходу за тем каменем великим и по ту сторону носа каменя за великими страшными лдами. А по тем рекам, которые по сю сторону каменя к Даурской земли, которые реки пали в великую реку Амур и которые реки от устья Амура-реки до каменна носа, которой пошел на 500 поприщ в море-океан, реки пали устьем, и по всем тем рекам леса темныя и страшныя всякого рода и различнаго зверя много ж. И по тем местом, по урочищам, по рекам живут подданныя ясачныя люди Китайскаго царя Дючерцы, Богдойцы девять язык с товарищи розных. А от Амурского устья по теплому морю до каменна носа и от каменна носа по студеному морю-океану до устья великия реки Лены, и от Лены тем же океаном-морем до реки устья Енесея и Мангазейки по морю-океану, по берегу, много рыбией кости зверя моржы лежит, и юсударские люди промышленые и иноверцы, великих государей поданныя ясачныя люди, на тех местах около океана на берегах кость рыбию емлют себе и костию ясак великим государем на всякой год платят; а государские промышленые люди на тех местах токмо с промыслу своего в казну государскую пошлену дают костью рыбией и всяким зверем десятину. И от вышеписанного Даурского острога Албазинского, которой построен на великой реке Амуре, чрез Амур и Шингаль-реки и до Китайского царства десять дней езды или 2 недели. Китайского же царства стена каменная ведена: мыс великий захвачен; от моря-океана до того же моря-океана на 2000 поприщ степью городовая стена каменна зделана кирпичная, а в которых местех пришли горы каменные, и те горы тут же пущены в стену; Китайские же все горы каменныя, и пашни особь стенами, в той же стене каменной и многие реки, которые из каменя вышли и идут сквозь Китайские горы и чрез пашни их, пали устьем позаде Китайского царства в море-океан теплое. А от Китайского царства на левую сторону к востоку к морю-океану великое государство, китайским языком нарицают Никанское, ныне же нарицают Великая Хина, сухим путем, степью и чрез каменныя горы, тяжелым ходом со виюками на лошадях и на велбудах 3 недели, а скорым делом 10 дней езды. И то государство Никанское паче Китайского государства зело людми и богатством, златом и серебром и камением драгим, шелком, камками и всякими алканы, благовонными травами и шафраном изобилствует; мужеской и женской пол пред китайскими людми зело чист; и ныне он, Никанской царь, с Китайским царем воюются, а Китайской царь чрез свое Китайское царство в Никанское царство руских людей с товары для торгу не пропущает. От Генесейского ж острога по той же реке вверх Ангарою-рекою ходу стругами до Илимского устья 6 недель; Илим-река вершиною вышла из каменя. От Илимского волоком на лошадях до Верхоленского острога неделя езды чрез камень; Верхоленской острог стоит на вершине Лены-реки, где из камени вышла. От Верхоленского отсрога вниз реками Ксупою и Мукою до Киринги 4 недели ходу; Киринга острог над Кирингою-рекою; река Киринга пала устьем в великую реку Лену. В великую реку Лену пали реки: Витим, Олекма, Тугир, на ней стоит острог Тугирской, Учирь, Ядомамая, Алдан, Чучуйна, Варла, Чоса, Мутиха, Волоковая, Мусука, Вилюй-река. А от Киринги вниз плыть великою рекою до Якуцкого острога, до устья Лены-реки плыгь на низ два месяца: Лена пала в море студеное океан. По всем же тем сторонным рекам, по Лене живут все государские ясачные люди. Якуты, Браты, руских же людей и пашен на мале; зверя всякого и рыбы много; леса и каменныя горы зело великие, снеги и морозы бывают великия, лошадми в те места езды для камени высокаго, для лесов, вод, болот и снегов отнюдь не бывает. В океяне лды страшно великия. И от Байкала моря пошел пояс камень, великой и непроходной позаде Лены-реки, а пошел тот камень далече в море-океан на 500 поприщ, и для того с Лены морем в Китайское государство и в великую реку Амуру проходу и проезду нет. Из того ж камени к лесной стороне в государской державе много рек пало: Даура, Блудная, Улья, Ковыча, Колыма, Алазея, Индигирка, Тача, Пияная, Блудная, Хромая, Яна, Омолоха, Оленек, Волоковая, Анабара, Волок-река ж; и по тем всем рекам и лесам живут государские ясачные люди Якуты и Браты; около же моря-океана Самоеды, розными языки глаголющий. От Байкала-моря с устья Барбузинского острога вверх Барбузинскою рекою судами ходу 2 недели до острога Теленгинского, лошадми через волок 10 дней езды или 2 недели до Нерчинскаго острога перваго Даурскаго, Нерчинской острог стоит между реками Нерчею и Черною; Нерча и Черная-реки устьем пали в реку Ингоду. В Ингоду пали реки Оной, Аруня, Амазар, Урка, Задуня, Кайлар, Улуча; промеж озера Кайлара, из которого озера вышла река Кайлар, из реки Унери; в вершинах их между Китайского государством и Тангутцкою землею пешаная пустыня, и тем местом люди не ездят, занеже во оной велие множество червей, сиречь змей, которые многих людей и скотов заедают до смерти; а то место пустынное к самой восточной Индии лежит. От Нерчинского государева города, в Даурской земли построеннаго лета 7159 охочими сибирскими козаками, езды лошадми и велбудами 2000 поприщ. Унера-река и те все вышеимянованныя реки устьем пали в великую реку Амур. И сверху от Нерчинского города, вниз великою рекою Амуром плыть в судах до Камарского острога 3 недели; Камарской осторог в Даурской земли стоит вниз плывущи Амуром на левой стороне Амура-реки к Ленской стороне, х каменю, а с правой стороны, с китайского боку, против того острога Комарского, река Камара пала устьем в Амур; и от того Камарского острога вниз плыть Амуром до Албазинского острога 4 сутки. Албазинской острог построен был на той же левой стороне с китайского боку; Албазинка-речка устьем пала в Амур, и та земля зело добра, понеже изо всех государских Сибирских городов на той Даурской земли всякой хлеб родится: рожь и яровой из единой меры родится 50, 60 и 70 мер; а по великой реке Амуре по берегам и по островам сам собою виноград ростет, кроме человеческаго труда; в великой реке Амуре против Албазинского острога и вниз по тому ж рыб: белуг чистых, болших калужек, осетров, стерлядей, сазанов, лососей и всякой мелкой безчисленно много, и всякия безчисленныя ягоды родятся, иныя же им имены не знати. А с левой стороны великия реки Амура с Ленского боку от камени зело великия леса и всякого зверя без числа много и по рекам рыбы такожде много. От Албазинского острога вниз Амуром-рекою до устья Зии-реки 3 недели плыть. Зия-река с той же нашей стороны левой в Амур пала; и по той Зие-реке вверх построены два острога, и те оба острожки во 191 году от китайских людей взяты, а под теми ж острожками на приступех было китайских воинских людей по 10000 человек, наших же руских людей в острожке по 60 человек было. А от Зии-реки по той же левой стороне до реки Быстрыя 3 недели плыть; Быстрая-река в Амур-реку устьем пала. А от Быстрыя-реки до Хамун-реки 2 дни плыть; Хамун устьем пала в Амур. От Хамуна же до устья великия реки Амура месяц плыть. И на устье реки Амура острог зело великий, на 60 поприщ. С китайскую правую сторону те реки в Амур устьем пали Гарпинка, Туйман, Шингал, Ушур; и между реками Шингалом и Ушуром поставлен был государев город, и тот город взят Китайцами. Да с китайскую ж правую сторону около тех рек Китайского Богдохана Махи городами и посадами живут и пашни пашут Китайского царя подданныя люди. А около великой реки Амура и Шингала к правой стороне Китайского государства пошли реки из каменной вершины и устьем пали в великую реку Амур; а между теми реками, между каменем и Амуром, степные пахотные, добрые хлебородные земли, черностию земля в человеческой пояс. Да на тех же степных местех многие соляные самосадные озера; к самым берегам около вышеписанных рек, которые устьем в Амур пали, лес неболшой и мало зверя болшаго, держатся же в тех лесах и в реках толко бобры, выдры, лисицы, белые зайцы, серые рыси, волки серочерныи, а иного болшаго зверя на китайской стране правой нет, токмо в камени, что под Китайскою стеною, в горах бывают бобры великие. А по Шингалу-реке, на средине, к Амурскому устью не доезжая 5 дней, построен город каменной Шингал с уездами и деревнями; около Шингала-реки и по иным вышеписанным рекам, в городе Шингале, по уездам, по селам и по деревням царя Китайского у жителей все полаты каменнаго строения, связи деревянныя, без сводов верхних, верхи деревянныя ж, доски косяки глиною, звестию умазаны. А в том китайском порубежном городе Шингале от царя сидят на воеводстве бояре; и с того города Шынгала и со всего уезду с подданных пашенных Богдуйцов на Китайского царя Богдохана Маху Шингалской воевода собирает дань всяким яровым хлебом, а рожь не родится, понеже земля не прозябает. В дань же, по указу от царя, дают всяким скотом, дровами и лесом, досками и брусьем для связей; и тот збор на всякой год с города Шингалского и со всех уездов возят в Китайское государство на велбудах и на лошадях, и на волах зимним и летним путем непрестанно, молотой и не молотой хлеб. В Китайском же государстве дрова покупают в вес, по две гривны пуд. Прежде же сего 7160 году в Китайском государстве до сего нынешнего Богдохана царя Махи был в Китайском строи их природной царь Абадай Хан Китайской, и тот царь умре, а осталась жена, сын царевич Абдура да дочь; и Абдура царевич после отца своего в Китайском сидел на царстве 7 лет. А что ныне в Китайском государстве Богдохан Маха, и тот Богдохан Маха в то время, по указу прежняго Китайского царя Абадая хана и сына Абдуры хана, жил в подданстве в Шингалском городе и был Богдуйским князцем над всем уездом и над подданными Богдуйцами, а отец ево и дед со всеми улусами своими в подданстве ж были у прежних Китайских царей и ясак с себя зверем и всяким яровым хлебом и всяким скотом, лесом и дровами дань давали на всякой год и в Китайское государство сами зборщиками привозили. И во 167 году Китайского царя Абдуры хана бояре изменили и взяли на царство сего нынешного, подданнаго Богдуйского князца Богдохана Маху. И в Китайское государство Богдуйской князец Богдохан Маха приехал лестию, по согласию китайских бояр, и с собою людей своих, Богдуйцов, воинских избранных с лучным боем и с копии копейщиков и с сулемами вместо сабель взял, и будущи под стеною Китайского государства, по 5 человек в войлоки обернутых на виюки к велбудом привязать повелел на 3000 велбудов, вместо указного числа дани хлебной, лесу и дров и простых лошадей добрых и всякого скота, и ту собранную дань будто он Богдуйской князец прислал дань в Китайское государство по древнему указу и присылке. И тако Богдуйской князец лестию и лукавством с теми сокровенными воинскими людми прииде в Китайское государство в самолучшей царев град Камбалык. И пришед с теми сокровенными людми в царев двор, с великим смятением многих царских сродников поби, и царя Китайского Абдала хана абие удавити повеле, и тако прежде бывшаго царя род пресячеся. После же убиения царя Китайскаго стараго бояре китайския и всякого чина люди по своему обыкновению князцу Богдуйскому Богдохану Махе били челом на царстве и шертовали по своей нечестивой идолопоклонной вере, и за царя быти себе в Китайском обрали, по совету бояр своих; и прежняго своего царя Абдары хана жену царицу его и сестру его царевну дву в законный брак поволи взять. Со 167 году приехали из Рима чрез Полскую землю и чрез Московское государство кругом сухим путем в Китайское государство 6 человек ученых людей, езуитов, и царь Китайской Богдохан Маха их езуитов пожаловал, велел им в Китайском царстве дать место под монастырь и поволил им построить костел римского закона, и кто похощет из Китайского народа, поволил от езуитов креститися и грамоте латинской учитися. И езуиты, по указу царя Китайского, в Китайском костел построили зело преизрядный, и тако с приезду своего и по се число у царя Китайского имеют к себе велию милость, жалование и близость всегда, понеже без их езуицкого совета царь Кигайской никакова дела, расправы не чинить, токмо, как оне ему, царю, в каком совете приговорят, то тако и бывает. И с тех пор, как езуиты в Китайское государство приехали, по нынешнее время Китайского народа людей мужеска и женска пола и всякого чина поволностию своею в римскую веру обратили, и четвертая часть Китайского государства крестилась, многие младые отроки грамоте или писанию латинскому научились; иные же и ныне учатся в школах у езуитов, понеже сам царь Китайской всякого чина людем без возбранения поволил, кто похощет, креститися; и ныне в Китайском два костела и два монастыря каменные, мужеский и женский, зело изрядные построены. В костелах же во время службы по обыкновению римского закона сотворена мусикия всякая, и органы зело великия устроены на хорах или клиросах. У Китайцев же в царстве их прежняя их вера идолопоклонническая была кумирам златым, сребряным, медяным, глиняным, зверям, змеям, подобие их напечатаным, которым Китайцы некрещеные и доныне кланяются, а иные болваны литые болшие в 3 сажени величиною; ручные в каменных божницах или мечетях, токмо по их иноверническому званию имя их церкви бурханнигер, сиреч церковь Божия; идолския лица розные, литыя, нагия, безодежныя, аки живыя, такожде срамной уд человеческий мужеска и женска пола обнажен, в лицех болваны, звери и змеи на идолех напечатаны; приносят же тем своим мерзким богом в почесть приношении всякий, скот, зверь, птицы и покупной попонной ясырь иных вер, кроме своего народа, мужеской и женской пол молодой, а своих жен и детей и рабов в жертву идолам не приносят. В Китайском государстве народ китайской ядят в ествах своих с розными травами всякой гад, ужей, змей всякого рода, ящериц, черепах, лягушек. Руду златую и сребряную и медную в Китайское государство Китайцы от стены крайняго своего города в их далних городех, от Камбалыка, Китайского царева града, разстоянием отстояща 2 недели, возят ту руду на велбудах, а берут ту руду в высоких горах над реками, и те реки из тех гор устьем пали в теплое море-океан, что в их Китайской стене. В Китайском же царстве у идолопоклонников, у царя и у народа Китайского, которые люди Китайскии идолопоклонники вместо патриарха поставлена имянуют его и чин его кутуфта-лама, вместо архиепископа, вместо священника или попа - лама, вместо диакона - гичюл-лама, вместо певчих — манжи-лама; а службу свою служат в капищах своих с кутуфтою-ламою, в службе по 300 человек лам, а попы их, сиреч ламы и кутуфты, не женаты, а кто младой падется с женским полом из их чину ламы, и им положен устав 6 недель поститися, и болше того падения во грех не ставят. А как службу свою служат, и всенощное пение до самого света с вечера, днем же с третияго часа дня до полудня, и в то время в службе их кутуфта-лама, чиноначалник их на высоком престоле сидит в равенство за болванами к стене во всем наряде по обыкновению своему, да с ним же кутуфтою-ламою в службе служат власти его, лам всякого чина по уставу по 400 и по 300 человек; и во время службы их идолской бывает мусикийское играние разное в указное время и в трубы великия трубят, трубы же медныя в 3 сажени величиною, в бубны биют, в колоколцы звонят и в железные доски вместо клепал, и в медные в болшие чаши, аки кади, вместо звона повешена, звонят и иные всякие игры по их идолопоклонническому древнему оставленому обыкновению в службе бывают. Кадилы же болшими серебряными на чепях с колоколчики розным ладоном в службе своей всякого кадят, и вместо потира на тот же образец великий устроен потир и ложка серебреная; и из той чаши сам кутуфта-лама, сидя на престоле своем, трижды ел и чину своему ламам всем приходящим к нему к престолу его дает такожде по 3 ложки; и мирским, хану царю, женам ево, царицам, дитем и бояром всякого чина людем мужеска и женска пола, от мала и до велика; а потир зело велик яко двум человеком пред кутуфтою держати оный; а в ту чашу или потир положено сочиво малосаки, горох само малой, вино церковное, масло деревяное; и в службе прежде, как принесут на престол кутуфте тот потир, и кутуфта, взем тремя персты то приношение идоложертвенное, трижды на воздух бросает. А те их кутуфты из Китайского и из Мунгалских земель от розных своих ханов и из Калмыцких земель Черных Калмык и Белых и от ханов, от тайш, сиречь от князей и владетелей, ездят ставится в Тангуцкое государство, которое смежно рубежем великому Индийскому государству, близ самой верхней Индии, именуемой в Боронталу, сиречь правую вышную страну, к далай-ламе, сиречь по их званию к великому и пространному акияну-морю, понеже их идолопоклоннических патриархов кутуфт поставляет, а кутуофты-ламы ставят всякой свой меншой чин в Тангутцкой земли. В Боронтале построены зело изрядные три идолопоклоннические каменные монастыри, а в тех каменных монастырях живут с ламами и со всем своим чином по 1000 человек, да во всяком же их монастыре началники далай-лама. И теми их учителми и старшинами, которых почитают выше патриархов, действует дух нечистый и лукавый, егда бо месяц млад, тогда и он окаянный далай-лама млад, егда же месяц полон, в то время и он аки человек средовеч, когда же месяц ветох, тогда и он далай-лама аки зело стар и во 100 лет; и тако теми далай-ламы нечистый дух действует всеми тремя несказанно, и человеческому естеству мнится быти неверно, и аще ли кто из некоего государства или земель к ним далай-ламам в Тангутцкое государство в Боронталу ставится в кутухты-ламы с какими дары на поклонения и благословения едет, за 4 или за три месяцы до их земли разстоянием отстающе, и те далай-ламы учеником своим повелевают писать по их пророчеству, кто откуды к ним с чем и для чего едет и сколко с собою людей и скота ведет, и скоро ли к ним будет, и в которой день. И идолопоклонницы тех своих далай-лам в почитают святыми, называют безсмертными, понеже оне далай-ламы никогда не умирают, но по месяцу все на всякой месяц обновляются; не токмо учители их злочестивыя, ибо тако ими враг действует, но и ученицы их кутухты-ламы, гичюны, манжи и всякого чина хто что захощет действом того ж лукаваго беса громы, дозжи, ветры и стужу напущают, и прежде себе дождь и ветер за 9 дней пущают и в Петров пост реки ставят и замараживают. Вся же сия дияволска действа и волшебства списавшаго очеса видеша и за государским делом у них идолопоклонников бывшаго тогда. Из Китайского же государства от царя послы ни в которое государство не ездят, кроме одного Никанского царства, сиречь великий Хины, для драгоценных товаров.
|
|
Страницы |